25 июля 2025
26-27 сентября в театре «Сфера» пройдут премьерные показы спектакля «Горе от ума. Открытая репетиция». Весь сезон зрители наблюдали за тем, как создавалась эта постановка. Исполнитель роли Молчалина Илья Ковалев рассказал «Театралу» о сложностях необычного формата, влиянии роли на актера, а также о себе – о творческих поисках и своей «театральной кухне».
– В течение этого сезона в «Сфере» проходили открытые репетиции премьеры «Горя от ума» Александра Коршунова. Как вам этот формат?
– Это был очень интересный опыт. Проба со стороны нашего режиссера. Формат открытых репетиций довольно сложный, потому что он подразумевает существование и в образе, и в роли артиста. Нужно было мгновенно переключаться. Все же актеры настраиваются по-разному. Обычно всем необходимо какое-то время, чтобы что-то обдумать, вспомнить. Здесь же ты в одну секунду актер, а в другую – уже персонаж.
– Вы в премьере играете Молчалина. Как подходили к этой роли?
– Можно сказать, что для меня это роль на сопротивление. В чем-то по своим размышлениям мне близок Чацкий. Но по поведению, ответственности за свои действия, аккуратности мне близок и Молчалин. Каких-то проблем с этой ролью у меня нет. Конечно, иногда оправдывать Молчалина непросто. Сложно, когда роль не сильно привязана к твоим жизненным ценностям, а в чем-то идет наперекор. И нужно искать в ней что-то, что можно себе присвоить. Я долго думал о положительности или отрицательности моего героя. И пришел к тому, что Молчалина к чему-то одному отнести точно нельзя. У каждого свои обстоятельства. Будь я на его месте, повел бы я себя так же? Не знаю. Повел бы я себя как Чацкий? Тоже не знаю.
– В «Сфере» много спектаклей по классическим пьесам. Как вам кажется, так ли интересна классика современному зрителю?
– Я думаю, что интересна. Во всяком случае мне и зрителям «Сферы» – точно. Люди ходят, получают удовольствие.
Есть разные театры, спектакли. У каждого – своя аудитория. Это как с музыкой. Кому-то нравится одно, кому-то – другое. Лично мне интересно смотреть именно классические спектакли, с костюмами, декорациями, атмосферой времени, в котором происходят события. Осовременивать что-то, переносить действие в наше время мне не нужно. Я и сам могу провести параллели.
– А хотели бы вы поучаствовать в чем-нибудь экспериментальном, осовремененном в качестве артиста?
– Может и хотел бы. Ради пробы. Это полезный опыт для актера. Поэтому же формат открытых репетиций «Горя от ума» показался мне интересным. Это было что-то вроде тренировки.
– Илья, как вы попали в «Сферу»?
– Меня пригласил Александр Викторович Коршунов спустя, по-моему, два года после окончания Института Щепкина. Это был 2018 год. С тех пор здесь и служу.
– Вы были последним курсом Виктора Ивановича Коршунова. Часто ли удавалось с ним поработать?
– Конечно, Виктор Иванович приходил к нам, мы много общались, но практически не занимались вместе творческим процессом. От него мы получали напутствия, советы. Он смотрел наши отрывки, этюды и говорил, что не так. Но полноценно поработать нам, к сожалению, уже не удалось.
– Чем вы занимались два года после завершения учебы?
– Это долгая история. Я с очень большим азартом поступал в театральный, горел этим. Потом, пообщавшись с работниками театра, актерами, что-то меня стало смущать. В театр я идти перехотел, и показывался уже скорее формально. Наверное, внутри я хотел, чтобы меня взяли. Но это желание было где-то очень глубоко. Я пошел во ВГИК учиться на видеомонтажера. Как только я окончил курсы, мне предложили работу по видеомонтажу, и параллельно мне позвонил Александр Викторович с приглашением в театр. Я подумал, что все-таки не зря учился четыре года на актера. Решил попробовать, и влюбился в театр вновь. Ни разу с тех пор не жалел о своем выборе.
– Как интересно у вас все развернулось. Вы почти ушли из профессии…
– Да. Я понимал, что точно хочу связать свою жизнь с творчеством. Перед поступлением в институт я наткнулся на видео о том, как образовывался «Современник». Это была старая запись, где снимались Табаков, Кваша, Гафт. Они о чем-то спорили, видимо шла репетиция. И это выглядело так заразительно! Я очень захотел стать частью этого.
– Возможно, четыре года в институте были не так просты? Или ваше решение связано именно с внутренними сомнениями?
– Нет, институтские годы были очень веселые. Скорее, я хотел точно понять, чего желает моя душа, к чему меня влечет. Я вдруг почувствовал, что театр перестал тянуть меня так же, как раньше. А зачем мне заниматься тем, к чему меня больше не тянет? Я и решил, что, видимо, двигаюсь не в том направлении.
– Помните свой первый спектакль в «Сфере»?
– Так получилось, что перед тем, как меня взяли, из театра ушел один актер. И меня сразу поставили на все его роли. Это было очень сложное начало – семь вводов за один месяц. Все эти спектакли стали для меня первыми.
– Помогал ли вам коллектив?
– Да, конечно. Во-первых, Александр Викторович, мой мастер, очень меня поддерживал. Во-вторых, мой однокурсник Даниил Толстых. И коллектив тоже. Я попал в удивительную команду, которая сумела разжечь во мне огонь. Атмосфера у нас просто потрясающая.
– Атмосфера у вас и правда особенная. Это чувствуется и из зрительного зала.
– Я думаю, что это чувствуется благодаря семейности, которая у нас присутствует. Я понимаю, что могу обратиться абсолютно к любому человеку, и мне помогут. Мне кажется, так бывает далеко не везде. Это дорогого стоит.
– Илья, в спектакле «Без вины виноватые» вы играете главного героя Незнамова. Это роль с огромным эмоциональным диапазоном. Можете вспомнить свои мысли, когда вам доверили такую ответственность. И как проходила работа над ролью?
– Вообще у меня никогда не бывает переживаний во время распределения. Мне важны не главные роли, а образы и то, насколько я им подхожу. Поэтому изначально у меня возник вопрос: почему я? Это очень сложная роль на колоссальное сопротивление. Мне надо было поменять голову, мышление, представлять человека, который рос без родителей, в ужасных условиях. У меня полная замечательная семья, из своего жизненного опыта я ничего взять не мог. Репетиции проходили очень сложно. У меня долго не получалось.
– Когда получилось найти ключ к этой роли, почувствовали ли вы в себе какие-то изменения?
– Мне кажется, да. Все равно любую роль я в той или иной степени пропускаю через себя, и она меня меняет. Это какие-то очень маленькие, тонкие ниточки, возможно, заметные только мне. Я бы даже сказал, что не всегда они меняют меня в лучшую сторону.
– Почему не в лучшую сторону?
– Например, во время работы над Молчалиным во мне появилась какая-то надменность, появилось высокомерие по отношению к другим. Я оправдываю это тем, что благодаря таким ниточкам я цепляюсь за роль. Со временем эффект от них проходит. Но чтобы потом я смог вернуться к роли, эти ниточки, которые я взрастил, мне очень помогают. То же самое и с Незнамовым. Из-за него я стал делать вещи, мне кажется, неправильные, несвойственные мне.
– Если роль будет очень тяжелой, с большим изломом, на вас это может сильно отразиться.
– У каждого актера своя кухня. Алексей Грибов говорил, что нельзя каждую роль пропускать через сердце. Никакого сердца на это не хватит. Табаков же, наоборот, говорил, что все нужно проживать. Мне приходится пропускать роли через себя – такая вот у меня кухня.
– Вы упомянули, что во время распределений смотрите в первую очередь на то, подходит ли вам роль.
– Часто мне хочется идти по пути наименьшего сопротивления. Мне проще сыграть то, что я могу сыграть. Я знаю, что у меня получится хорошо и легко. Но я убежден, что актер растет именно на ролях на сопротивление. Он растет, когда ищет в себе то, чего в нем нет, создает многогранность себя. Таким ролям я очень благодарен. Хоть это и дополнительная работа.
– Илья, чем или кем вы вдохновляетесь?
– Меня вдохновляет работа. Хорошая, качественная работа. Она меня заряжает. Я хочу быть ко всему этому причастным. Меня вдохновляет Александр Викторович, меня вдохновляет Евстигнеев, Табаков, Гэри Олдман, Энтони Хопкинс, меня вдохновляет качество. Когда я вижу их работу, мне хочется туда, к ним.
– Не страдаете перфекционизмом?
– Возможно. Сам по себе я перфекционист, но в театре все по-другому. Мне хочется сделать как можно лучше, максимально хорошо. Проблема в том, что тут нет потолка. Можно бесконечно стремиться к идеалу, но его не существует. Это может привести к разочарованию.
– Получается, там, где вы устаете, там же вы и наполняетесь силами?
– Да. Просто, глядя на Александра Викторовича, я понимаю, что не имею права сказать себе, что устал. Я не могу себе позволить такого.
– Илья, есть ли у вас жизненный девиз?
– Относитесь к другому так, как хочешь, чтобы относились к тебе.
– Завершили разговор мыслью про людей.
– Мы все про людей. А как иначе? Мы должны быть лучше.
ИРИНА СЯТКИНА | ФОТО: АРХИВ ГЕРОЯ ПУБЛИКАЦИИ
https://www.teatral-online.ru/news/38304/
– В течение этого сезона в «Сфере» проходили открытые репетиции премьеры «Горя от ума» Александра Коршунова. Как вам этот формат?
– Это был очень интересный опыт. Проба со стороны нашего режиссера. Формат открытых репетиций довольно сложный, потому что он подразумевает существование и в образе, и в роли артиста. Нужно было мгновенно переключаться. Все же актеры настраиваются по-разному. Обычно всем необходимо какое-то время, чтобы что-то обдумать, вспомнить. Здесь же ты в одну секунду актер, а в другую – уже персонаж.
– Вы в премьере играете Молчалина. Как подходили к этой роли?
– Можно сказать, что для меня это роль на сопротивление. В чем-то по своим размышлениям мне близок Чацкий. Но по поведению, ответственности за свои действия, аккуратности мне близок и Молчалин. Каких-то проблем с этой ролью у меня нет. Конечно, иногда оправдывать Молчалина непросто. Сложно, когда роль не сильно привязана к твоим жизненным ценностям, а в чем-то идет наперекор. И нужно искать в ней что-то, что можно себе присвоить. Я долго думал о положительности или отрицательности моего героя. И пришел к тому, что Молчалина к чему-то одному отнести точно нельзя. У каждого свои обстоятельства. Будь я на его месте, повел бы я себя так же? Не знаю. Повел бы я себя как Чацкий? Тоже не знаю.
– В «Сфере» много спектаклей по классическим пьесам. Как вам кажется, так ли интересна классика современному зрителю?
– Я думаю, что интересна. Во всяком случае мне и зрителям «Сферы» – точно. Люди ходят, получают удовольствие.
Есть разные театры, спектакли. У каждого – своя аудитория. Это как с музыкой. Кому-то нравится одно, кому-то – другое. Лично мне интересно смотреть именно классические спектакли, с костюмами, декорациями, атмосферой времени, в котором происходят события. Осовременивать что-то, переносить действие в наше время мне не нужно. Я и сам могу провести параллели.
– А хотели бы вы поучаствовать в чем-нибудь экспериментальном, осовремененном в качестве артиста?
– Может и хотел бы. Ради пробы. Это полезный опыт для актера. Поэтому же формат открытых репетиций «Горя от ума» показался мне интересным. Это было что-то вроде тренировки.
– Илья, как вы попали в «Сферу»?
– Меня пригласил Александр Викторович Коршунов спустя, по-моему, два года после окончания Института Щепкина. Это был 2018 год. С тех пор здесь и служу.
– Вы были последним курсом Виктора Ивановича Коршунова. Часто ли удавалось с ним поработать?
– Конечно, Виктор Иванович приходил к нам, мы много общались, но практически не занимались вместе творческим процессом. От него мы получали напутствия, советы. Он смотрел наши отрывки, этюды и говорил, что не так. Но полноценно поработать нам, к сожалению, уже не удалось.
– Чем вы занимались два года после завершения учебы?
– Это долгая история. Я с очень большим азартом поступал в театральный, горел этим. Потом, пообщавшись с работниками театра, актерами, что-то меня стало смущать. В театр я идти перехотел, и показывался уже скорее формально. Наверное, внутри я хотел, чтобы меня взяли. Но это желание было где-то очень глубоко. Я пошел во ВГИК учиться на видеомонтажера. Как только я окончил курсы, мне предложили работу по видеомонтажу, и параллельно мне позвонил Александр Викторович с приглашением в театр. Я подумал, что все-таки не зря учился четыре года на актера. Решил попробовать, и влюбился в театр вновь. Ни разу с тех пор не жалел о своем выборе.
– Как интересно у вас все развернулось. Вы почти ушли из профессии…
– Да. Я понимал, что точно хочу связать свою жизнь с творчеством. Перед поступлением в институт я наткнулся на видео о том, как образовывался «Современник». Это была старая запись, где снимались Табаков, Кваша, Гафт. Они о чем-то спорили, видимо шла репетиция. И это выглядело так заразительно! Я очень захотел стать частью этого.
– Возможно, четыре года в институте были не так просты? Или ваше решение связано именно с внутренними сомнениями?
– Нет, институтские годы были очень веселые. Скорее, я хотел точно понять, чего желает моя душа, к чему меня влечет. Я вдруг почувствовал, что театр перестал тянуть меня так же, как раньше. А зачем мне заниматься тем, к чему меня больше не тянет? Я и решил, что, видимо, двигаюсь не в том направлении.
– Помните свой первый спектакль в «Сфере»?
– Так получилось, что перед тем, как меня взяли, из театра ушел один актер. И меня сразу поставили на все его роли. Это было очень сложное начало – семь вводов за один месяц. Все эти спектакли стали для меня первыми.
– Помогал ли вам коллектив?
– Да, конечно. Во-первых, Александр Викторович, мой мастер, очень меня поддерживал. Во-вторых, мой однокурсник Даниил Толстых. И коллектив тоже. Я попал в удивительную команду, которая сумела разжечь во мне огонь. Атмосфера у нас просто потрясающая.
– Атмосфера у вас и правда особенная. Это чувствуется и из зрительного зала.
– Я думаю, что это чувствуется благодаря семейности, которая у нас присутствует. Я понимаю, что могу обратиться абсолютно к любому человеку, и мне помогут. Мне кажется, так бывает далеко не везде. Это дорогого стоит.
– Илья, в спектакле «Без вины виноватые» вы играете главного героя Незнамова. Это роль с огромным эмоциональным диапазоном. Можете вспомнить свои мысли, когда вам доверили такую ответственность. И как проходила работа над ролью?
– Вообще у меня никогда не бывает переживаний во время распределения. Мне важны не главные роли, а образы и то, насколько я им подхожу. Поэтому изначально у меня возник вопрос: почему я? Это очень сложная роль на колоссальное сопротивление. Мне надо было поменять голову, мышление, представлять человека, который рос без родителей, в ужасных условиях. У меня полная замечательная семья, из своего жизненного опыта я ничего взять не мог. Репетиции проходили очень сложно. У меня долго не получалось.
– Когда получилось найти ключ к этой роли, почувствовали ли вы в себе какие-то изменения?
– Мне кажется, да. Все равно любую роль я в той или иной степени пропускаю через себя, и она меня меняет. Это какие-то очень маленькие, тонкие ниточки, возможно, заметные только мне. Я бы даже сказал, что не всегда они меняют меня в лучшую сторону.
– Почему не в лучшую сторону?
– Например, во время работы над Молчалиным во мне появилась какая-то надменность, появилось высокомерие по отношению к другим. Я оправдываю это тем, что благодаря таким ниточкам я цепляюсь за роль. Со временем эффект от них проходит. Но чтобы потом я смог вернуться к роли, эти ниточки, которые я взрастил, мне очень помогают. То же самое и с Незнамовым. Из-за него я стал делать вещи, мне кажется, неправильные, несвойственные мне.
– Если роль будет очень тяжелой, с большим изломом, на вас это может сильно отразиться.
– У каждого актера своя кухня. Алексей Грибов говорил, что нельзя каждую роль пропускать через сердце. Никакого сердца на это не хватит. Табаков же, наоборот, говорил, что все нужно проживать. Мне приходится пропускать роли через себя – такая вот у меня кухня.
– Вы упомянули, что во время распределений смотрите в первую очередь на то, подходит ли вам роль.
– Часто мне хочется идти по пути наименьшего сопротивления. Мне проще сыграть то, что я могу сыграть. Я знаю, что у меня получится хорошо и легко. Но я убежден, что актер растет именно на ролях на сопротивление. Он растет, когда ищет в себе то, чего в нем нет, создает многогранность себя. Таким ролям я очень благодарен. Хоть это и дополнительная работа.
– Илья, чем или кем вы вдохновляетесь?
– Меня вдохновляет работа. Хорошая, качественная работа. Она меня заряжает. Я хочу быть ко всему этому причастным. Меня вдохновляет Александр Викторович, меня вдохновляет Евстигнеев, Табаков, Гэри Олдман, Энтони Хопкинс, меня вдохновляет качество. Когда я вижу их работу, мне хочется туда, к ним.
– Не страдаете перфекционизмом?
– Возможно. Сам по себе я перфекционист, но в театре все по-другому. Мне хочется сделать как можно лучше, максимально хорошо. Проблема в том, что тут нет потолка. Можно бесконечно стремиться к идеалу, но его не существует. Это может привести к разочарованию.
– Получается, там, где вы устаете, там же вы и наполняетесь силами?
– Да. Просто, глядя на Александра Викторовича, я понимаю, что не имею права сказать себе, что устал. Я не могу себе позволить такого.
– Илья, есть ли у вас жизненный девиз?
– Относитесь к другому так, как хочешь, чтобы относились к тебе.
– Завершили разговор мыслью про людей.
– Мы все про людей. А как иначе? Мы должны быть лучше.
ИРИНА СЯТКИНА | ФОТО: АРХИВ ГЕРОЯ ПУБЛИКАЦИИ
https://www.teatral-online.ru/news/38304/