01 июля 2023
Актер Даниил Толстых много лет занимался танцами, пробовал себя в спорте. Но свое призвание нашел в актерской профессии. Отучившись в театральном училище имени Щепкина, в мастерской Виктора Ивановича Коршунова, Даниил перешел на службу в театр «Сфера», главным режиссером которого является Александр Коршунов, сын Виктора Ивановича и основательницы «Сферы» Екатерины Еланской. В настоящее время Даниил играет роль Хлестакова в премьере «Ревизор», который поставил режиссер Сергей Виноградов.
- Даниил, вы с детства мечтали стать артистом?
- Заниматься чем-то артистическим мне хотелось с детства. Я с пяти до 18 лет занимался латиноамериканскими танцами. Я много выступал на сцене, зачастую это были театрализованные номера, что, наверное, сподвигло меня шагнуть в сторону актерства. Так из Омска я приехал в Москву поступать в театральный.
- У вас творческая семья?
- В моей семье все спортсмены. Мама, тетя и бабушка кандидаты в мастера спорта по художественной гимнастике, дедушка – тренер и чемпион России по боксу. Отец – чемпион России по бодибилдингу. И никто никогда не соприкасался с творческими материями.
- Они на вас возлагали надежды в плане спорта?
- Думаю, они достаточно рано поняли, что это бесперспективная история. Я чуть-чуть занимался плаванием. Дедушка сильно настаивал на боксе. Я пробовал заниматься боксом. Причем он мне говорил: если я буду одновременно заниматься танцами и боксом, это идеально, потому что у танцоров очень хорошая координация. А для бокса это крайне важно. Но меня не заинтересовал спорт.
- В Москве вы хотели поступить в какой-то определенный ВУЗ?
- Нет, хотя я готовился, читал информацию про каждый вуз, педагогов. В итоге поступал в ГИТИС, школу-студию МХАТ и в «Щепку». Наверное, я поступил, потому что верил в себя, при этом сильно сомневался. Как говорит Алексей Владимирович Бородин, эта профессия требует только одного сомнения – никаких сомнений. Вот это, наверное, про меня.
- Вы учились на курсе у Виктора Ивановича Коршунова…
- На самом деле, этот выбор случился интуитивно. Когда видишь людей, педагогов, общаешься с ними и с ребятами, которые там учатся, невольно понимаешь, твое это или нет. Плюс, в «Щепке» изумительный внутренний дворик, отделенный, можно сказать, от всей Москвы. Там свой внутренний мир, обособленный, не похожий ни на какой другой. И вся эта атмосфера, обстановка, общение, очень влияют. И я слышал от абитуриентов и студентов, что Коршунов – это марка, практически бренд. У него очень хорошая мастерская, старейшая театральная мастерская из существующих. Правда, когда на третьем туре мне сказали, что готовы меня принять, я ответил, что подумаю, имел такую наглость. Но я это сказал абсолютно добродушно, потому что слабо разбирался в театральных педагогах.
- Чему самому главному вы научились у Виктора Коршунова?
- У него потрясающий творческий и жизненный путь! Он сыграл огромное количество ролей в театре, много снимался, встречался с интереснейшими людьми, даже с Королевой Великобритании, с Аль Пачино! Однажды он сказал слова, которые очень сильно в меня попали: «Выходя на сцену, вы всегда должны нести добро».
- У вас всегда это получается?
- Нет, конечно, это непросто. Но как сверхзадача, всегда передо мной стоит. Хочется, чтобы люди после спектакля, если это комедия, выходили с хорошим настроением, отдохнувшими, если это драма, чтобы они задумались о важном для себя или что-то поняли про себя, друзей, свою семью. Возможно, после хорошего спектакля они просто начнут чувствовать себя лучше – морально, внутренне. Я знаю такие примеры. Александр Викторович Коршунов часто цитирует Жана-Луи Барро, который говорил: «Театр будет существовать до тех пор, пока существует потребность одного человека понять другого».
- Когда вы в первый раз вышли на сцену «Сферы»?
- Я заканчивал третий курс, и мне позвонил Александр Викторович и попросил прийти. Когда мы встретились, он сказал, что планирует ставить спектакль «Старший сын» по Вампилову, это был 2015 год. Предложил мне сыграть Васеньку. Я согласился, и с начала сезона мы начали репетировать. Параллельно в институте у нас проходили дипломные спектакли. Это было достаточно напряженное время. Утром отыгрывал прогон «Старшего сына», а вечером я бежал на дипломный спектакль. Но мне очень нравился такой ритм. А потом появилась вторая работа в «Сфере», когда я еще учился – мне дали роль Ромеро в спектакле «Фиеста» по роману Хемингуэя, ставила Юлия Беляева. И в какой-то момент Александр Викторович сказал, что готов взять меня в театр. На что я, опять же, обещал подумать! Мне хотелось показаться в другие театры. И был момент, когда меня с моим однокурсником брали в РАМТ. Но в последний момент что-то поменялось, и в итоге взяли только моего однокурсника.
- Ваши роли в «Сфере» запоминающиеся, яркие, смешные…
- Спасибо. Для меня всегда важен режиссер. Вообще я послушный артист. Когда режиссер дает мне задачу или просит что-то делать, я стараюсь ее выполнять. Но бывает, что я с чем-то не согласен, иногда «выступаю».
- С чем вы можете не согласиться?
- С разбором материала, с конкретной мизансценой. С видением роли.
- Сейчас вы репетируете «Ревизора». То, что вы будете играть Хлестакова, было сразу понятно?
- Я не знал, что буду играть Хлестакова. И я очень удивился, что меня назначили на эту роль. Это прекрасная роль, замечательная пьеса на все времена. И Гоголь, конечно, сумасшедше актуальный драматург. Он увидел и зафиксировал все на много веков вперед.
- Почему у вас это вызвало удивление? Это одна из центральных ролей…
- В последнее время в театре я играл, в основном, характерные роли. В недавней премьере «Без вины виноватые» Александра Коршунова я играю роль Шмаги, это артист провинциального театра, веселый выпивоха. В «Портрете Дориана Грея» Глеба Черепанова – Джеймса Вэйна, тоже достаточно характерный персонаж. В постановке «Дядюшкин сон» Александра Коршунова мой герой – Павел Мозгляков, также характерная роль. У меня где-то до 24 лет была мысль сыграть Хлестакова. Потом мне показалось, что я не очень тяну на Хлестакова. При своей внешности, типаже уже, наверное, не очень-то я и Хлестаков. Да и по моему внутреннему ощущению тоже. Но Сергей Виноградов решил по-другому, и сейчас я стараюсь создать интересную работу.
- Чем вам особенно интересен Хлестаков?
- В нашем спектакле, Хлестаков это абсолютно открытый, добродушный человек, который оказался в невероятном круговороте событий, совершенно случайно, но при этом очень вовремя. Сам по себе он слаб и безволен. Многие критики и литературоведы говорят, что Хлестаков это какая-то сила, энергия, которая запустила такой переполох в этом городе N. Я с этим согласен, но сила эта не целенаправленная, она, можно сказать, ведет его самого. При это сам он двигается по этому пути очень азартно, неистово стремясь «казаться, а не быть» и, в конце концов, ему это удается. «Хлестаковщина», она ведь есть в каждом из нас. Мы частенько привираем, или преувеличиваем насчет себя. Так вот пройти по этому пути, попробовать понять, что это за человек, конечно очень интересно, но и непросто. Гоголь и сам писал, что Хлестаков самая трудная роль в пьесе.
- Даниил, хватает ли у вас времени на киносъемки?
- Я периодически снимаюсь в кино, сериалах. Буквально недавно закончил сниматься в третьем сезоне сериала для НТВ «Горячая точка», где играю оперативника, капитана полиции. Все это было параллельно с репетициями «Ревизора». Конечно, я немного пропускал, но в целом мне все-таки удалось правильно распределиться, чтобы везде успевать. В кино мне предлагают разные роли. Иногда симпатичные, иногда не очень.
Есть режиссеры, фильмы которых мне очень нравятся и с которыми я хотел бы поработать. Например, Андрей Кончаловский, Алексей Герман-младший.
- Есть ли у вас увлечения, которые вам дают энергию для работы?
- Трудно ответить, потому что очень много времени и сил уходит на театр. Я люблю гулять, но у меня очень редко это получается. Я люблю бесцельно ходить, никуда не спеша. Люблю слушать музыку, смотреть кино. Несмотря на то, что это тоже связано с актерским мастерством, я научился абстрагироваться и просто наслаждаться фильмом, игрой артистов, не оценивая, не думая, как он сделан.
- Какие фильмы вы любите смотреть?
- Нет одного жанра, который я больше всего люблю смотреть. В свое время много смотрел фильмы Мартина Скорсезе, Серджио Леоне, Кристофера Нолана, Клинта Иствуда, Фрэнсиса Форда Коппола, фон Триера и многих других. Есть, пожалуй, любимый фильм, который я готов пересматривать бесконечно, и который меня всегда приободрит или успокоит, это «Форест Гамп». Я с восторгом могу посмотреть, например, «Амаркорд» Феллини. Но не меньший восторг у меня вызывает, например, сериал «Бесстыжие». Восхитительный сериал, недооцененный, потрясающий. Я считаю, весь этот сериал про любовь, про настоящую человеческую любовь людей друг к другу.
- Кто из артистов повлиял на ваше становление как актера?
- Их много. Это как артисты мирового кинематографа, мирового театра, так и актеры омской сцены. В Омске я часто ходил в драматический театр. Там играли потрясающие артисты, уникальные, которых никто не знает или знает узкий круг, но их работа стала для меня неким пособием по актерскому мастерству. Это артист Валерий Иванович Алексеев из Омского театра драмы, Евгений Смирнов, он уже ушел из жизни. Еще – замечательный артист Михаил Окунев. Глядя на них, мне хотелось заниматься этой профессией. Очень много советских артистов, которые на меня повлияли, но назову, наверное, трех главных: Олег Борисов, Евгений Леонов и Михаил Ульянов.
- Почему именно они?
- Я смотрел фильмы с их участием, читал их мемуары, воспоминания. То, как они говорят об этой профессии, мне очень близко. Я с этим согласен.
Если говорить про артистов мирового кинематографа, то это Роберт Де Ниро, Аль Пачино, Энтони Хопкинс, Дастин Хоффман, Мэрил Стрип, Джуд Лоу. Это уникальные, харизматичные, сильные, стильные артисты.
- Как бы вы сформулировали, что такое стиль?
- Если говорить именно об одежде, внешнем виде, то для меня стиль – это то, в чем человек чувствует себя самим собой. Я не придаю большого значения одежде, люблю одежду свободного кроя. Мне не нравится узкая, сковывающая движения. Если джинсы, то это бананы. В основном, мой гардероб составляют джинсы, кроссовки или кеды, футболки, худи. Не люблю яркие цвета. В основном, это темные оттенки: черный, синий. Максимум – зеленый. Не люблю принты, узоры. Люблю однотонные вещи. В этом мой стиль.
- Ваша профессия способствовала формированию такого лаконичного стиля?
- Нет, я к этому долго шел. К примеру, моя мама не поклонница моего нынешнего стиля – бесформенные толстовки, худи она считает некрасивой одеждой. Для нее идеал – это рубашка, брюки, свитер, и чтобы все эти предметы были сшиты обязательно из качественного материала. Я помню, на учебу часто ходил в рубашке и пиджаке, хотя это совсем не практично для театрального института. На первое занятие по актерскому мастерству я пришел в синей рубашке, пиджаке, джинсах и мокасинах. Не только я был одет неуместно, что вселило в меня какую-то уверенность, что я все сделал правильно. Поскольку я никогда не занимался ни в каких театральных кружках, то совсем не представлял, что будет на занятии по актерскому мастерству. Педагог на нас посмотрела и сказала: «Первое упражнение. Упали на пол и представили, что вы половые тряпки». Собственно, какой у нас был выбор!? Мы упали и стали изображать, что мы половые тряпки. А после обратилась к нам и сказала: «Теперь вы знаете, в чем приходить на занятие».
- Связан ли ваш выбор минималистичного стиля с возможно надоевшими яркими танцевальными костюмами, в которых вы долгое время выступали?
- Возможно, я так долго носил яркие костюмы, когда занимался танцами, что теперь мне хочется чего-то скромного и повседневного. Как правило, на бальных латиноамериканских танцах на мне были эластичные брюки с широкими штанинами. И максимально обтягивающая рубашка, белая или черная, с достаточно глубоким вырезом. В принципе, костюмы были самые разные: с перьями, блестками.
- Ваш танцевальный опыт вам пригодился в актерстве?
- Да, конечно. Я, правда, уже не могу того, что делал в танцах раньше, но определенная пластичность сохранилась. В «Ревизоре» у нас будут пластические сцены, которыми занимается прекрасный хореограф Антон Лещинский. Большое счастье, что он с нами работает!
- Какая, с вашей точки зрения, основная задача театра сегодня?
- Время сейчас непростое. Очень хочется, чтобы люди оставались людьми, по-настоящему любили друг друга, верили в себя, в других, задумывались над тем, что происходит с ними, с их жизнью и не забывали, что существует в мире красота, добро, радость, вечные ценности, о которых порой в суете мы забываем, или которые с течением времени кажутся несерьезными. Хочу вернуться к словам Виктора Ивановича Коршунова: «Неси добро, и пусть люди получают это добро».
Екатерина Сивцова | Фото: Маруся Гальцова
"Театрал", июль-август 2023г.
- Даниил, вы с детства мечтали стать артистом?
- Заниматься чем-то артистическим мне хотелось с детства. Я с пяти до 18 лет занимался латиноамериканскими танцами. Я много выступал на сцене, зачастую это были театрализованные номера, что, наверное, сподвигло меня шагнуть в сторону актерства. Так из Омска я приехал в Москву поступать в театральный.
- У вас творческая семья?
- В моей семье все спортсмены. Мама, тетя и бабушка кандидаты в мастера спорта по художественной гимнастике, дедушка – тренер и чемпион России по боксу. Отец – чемпион России по бодибилдингу. И никто никогда не соприкасался с творческими материями.
- Они на вас возлагали надежды в плане спорта?
- Думаю, они достаточно рано поняли, что это бесперспективная история. Я чуть-чуть занимался плаванием. Дедушка сильно настаивал на боксе. Я пробовал заниматься боксом. Причем он мне говорил: если я буду одновременно заниматься танцами и боксом, это идеально, потому что у танцоров очень хорошая координация. А для бокса это крайне важно. Но меня не заинтересовал спорт.
- В Москве вы хотели поступить в какой-то определенный ВУЗ?
- Нет, хотя я готовился, читал информацию про каждый вуз, педагогов. В итоге поступал в ГИТИС, школу-студию МХАТ и в «Щепку». Наверное, я поступил, потому что верил в себя, при этом сильно сомневался. Как говорит Алексей Владимирович Бородин, эта профессия требует только одного сомнения – никаких сомнений. Вот это, наверное, про меня.
- Вы учились на курсе у Виктора Ивановича Коршунова…
- На самом деле, этот выбор случился интуитивно. Когда видишь людей, педагогов, общаешься с ними и с ребятами, которые там учатся, невольно понимаешь, твое это или нет. Плюс, в «Щепке» изумительный внутренний дворик, отделенный, можно сказать, от всей Москвы. Там свой внутренний мир, обособленный, не похожий ни на какой другой. И вся эта атмосфера, обстановка, общение, очень влияют. И я слышал от абитуриентов и студентов, что Коршунов – это марка, практически бренд. У него очень хорошая мастерская, старейшая театральная мастерская из существующих. Правда, когда на третьем туре мне сказали, что готовы меня принять, я ответил, что подумаю, имел такую наглость. Но я это сказал абсолютно добродушно, потому что слабо разбирался в театральных педагогах.
- Чему самому главному вы научились у Виктора Коршунова?
- У него потрясающий творческий и жизненный путь! Он сыграл огромное количество ролей в театре, много снимался, встречался с интереснейшими людьми, даже с Королевой Великобритании, с Аль Пачино! Однажды он сказал слова, которые очень сильно в меня попали: «Выходя на сцену, вы всегда должны нести добро».
- У вас всегда это получается?
- Нет, конечно, это непросто. Но как сверхзадача, всегда передо мной стоит. Хочется, чтобы люди после спектакля, если это комедия, выходили с хорошим настроением, отдохнувшими, если это драма, чтобы они задумались о важном для себя или что-то поняли про себя, друзей, свою семью. Возможно, после хорошего спектакля они просто начнут чувствовать себя лучше – морально, внутренне. Я знаю такие примеры. Александр Викторович Коршунов часто цитирует Жана-Луи Барро, который говорил: «Театр будет существовать до тех пор, пока существует потребность одного человека понять другого».
- Когда вы в первый раз вышли на сцену «Сферы»?
- Я заканчивал третий курс, и мне позвонил Александр Викторович и попросил прийти. Когда мы встретились, он сказал, что планирует ставить спектакль «Старший сын» по Вампилову, это был 2015 год. Предложил мне сыграть Васеньку. Я согласился, и с начала сезона мы начали репетировать. Параллельно в институте у нас проходили дипломные спектакли. Это было достаточно напряженное время. Утром отыгрывал прогон «Старшего сына», а вечером я бежал на дипломный спектакль. Но мне очень нравился такой ритм. А потом появилась вторая работа в «Сфере», когда я еще учился – мне дали роль Ромеро в спектакле «Фиеста» по роману Хемингуэя, ставила Юлия Беляева. И в какой-то момент Александр Викторович сказал, что готов взять меня в театр. На что я, опять же, обещал подумать! Мне хотелось показаться в другие театры. И был момент, когда меня с моим однокурсником брали в РАМТ. Но в последний момент что-то поменялось, и в итоге взяли только моего однокурсника.
- Ваши роли в «Сфере» запоминающиеся, яркие, смешные…
- Спасибо. Для меня всегда важен режиссер. Вообще я послушный артист. Когда режиссер дает мне задачу или просит что-то делать, я стараюсь ее выполнять. Но бывает, что я с чем-то не согласен, иногда «выступаю».
- С чем вы можете не согласиться?
- С разбором материала, с конкретной мизансценой. С видением роли.
- Сейчас вы репетируете «Ревизора». То, что вы будете играть Хлестакова, было сразу понятно?
- Я не знал, что буду играть Хлестакова. И я очень удивился, что меня назначили на эту роль. Это прекрасная роль, замечательная пьеса на все времена. И Гоголь, конечно, сумасшедше актуальный драматург. Он увидел и зафиксировал все на много веков вперед.
- Почему у вас это вызвало удивление? Это одна из центральных ролей…
- В последнее время в театре я играл, в основном, характерные роли. В недавней премьере «Без вины виноватые» Александра Коршунова я играю роль Шмаги, это артист провинциального театра, веселый выпивоха. В «Портрете Дориана Грея» Глеба Черепанова – Джеймса Вэйна, тоже достаточно характерный персонаж. В постановке «Дядюшкин сон» Александра Коршунова мой герой – Павел Мозгляков, также характерная роль. У меня где-то до 24 лет была мысль сыграть Хлестакова. Потом мне показалось, что я не очень тяну на Хлестакова. При своей внешности, типаже уже, наверное, не очень-то я и Хлестаков. Да и по моему внутреннему ощущению тоже. Но Сергей Виноградов решил по-другому, и сейчас я стараюсь создать интересную работу.
- Чем вам особенно интересен Хлестаков?
- В нашем спектакле, Хлестаков это абсолютно открытый, добродушный человек, который оказался в невероятном круговороте событий, совершенно случайно, но при этом очень вовремя. Сам по себе он слаб и безволен. Многие критики и литературоведы говорят, что Хлестаков это какая-то сила, энергия, которая запустила такой переполох в этом городе N. Я с этим согласен, но сила эта не целенаправленная, она, можно сказать, ведет его самого. При это сам он двигается по этому пути очень азартно, неистово стремясь «казаться, а не быть» и, в конце концов, ему это удается. «Хлестаковщина», она ведь есть в каждом из нас. Мы частенько привираем, или преувеличиваем насчет себя. Так вот пройти по этому пути, попробовать понять, что это за человек, конечно очень интересно, но и непросто. Гоголь и сам писал, что Хлестаков самая трудная роль в пьесе.
- Даниил, хватает ли у вас времени на киносъемки?
- Я периодически снимаюсь в кино, сериалах. Буквально недавно закончил сниматься в третьем сезоне сериала для НТВ «Горячая точка», где играю оперативника, капитана полиции. Все это было параллельно с репетициями «Ревизора». Конечно, я немного пропускал, но в целом мне все-таки удалось правильно распределиться, чтобы везде успевать. В кино мне предлагают разные роли. Иногда симпатичные, иногда не очень.
Есть режиссеры, фильмы которых мне очень нравятся и с которыми я хотел бы поработать. Например, Андрей Кончаловский, Алексей Герман-младший.
- Есть ли у вас увлечения, которые вам дают энергию для работы?
- Трудно ответить, потому что очень много времени и сил уходит на театр. Я люблю гулять, но у меня очень редко это получается. Я люблю бесцельно ходить, никуда не спеша. Люблю слушать музыку, смотреть кино. Несмотря на то, что это тоже связано с актерским мастерством, я научился абстрагироваться и просто наслаждаться фильмом, игрой артистов, не оценивая, не думая, как он сделан.
- Какие фильмы вы любите смотреть?
- Нет одного жанра, который я больше всего люблю смотреть. В свое время много смотрел фильмы Мартина Скорсезе, Серджио Леоне, Кристофера Нолана, Клинта Иствуда, Фрэнсиса Форда Коппола, фон Триера и многих других. Есть, пожалуй, любимый фильм, который я готов пересматривать бесконечно, и который меня всегда приободрит или успокоит, это «Форест Гамп». Я с восторгом могу посмотреть, например, «Амаркорд» Феллини. Но не меньший восторг у меня вызывает, например, сериал «Бесстыжие». Восхитительный сериал, недооцененный, потрясающий. Я считаю, весь этот сериал про любовь, про настоящую человеческую любовь людей друг к другу.
- Кто из артистов повлиял на ваше становление как актера?
- Их много. Это как артисты мирового кинематографа, мирового театра, так и актеры омской сцены. В Омске я часто ходил в драматический театр. Там играли потрясающие артисты, уникальные, которых никто не знает или знает узкий круг, но их работа стала для меня неким пособием по актерскому мастерству. Это артист Валерий Иванович Алексеев из Омского театра драмы, Евгений Смирнов, он уже ушел из жизни. Еще – замечательный артист Михаил Окунев. Глядя на них, мне хотелось заниматься этой профессией. Очень много советских артистов, которые на меня повлияли, но назову, наверное, трех главных: Олег Борисов, Евгений Леонов и Михаил Ульянов.
- Почему именно они?
- Я смотрел фильмы с их участием, читал их мемуары, воспоминания. То, как они говорят об этой профессии, мне очень близко. Я с этим согласен.
Если говорить про артистов мирового кинематографа, то это Роберт Де Ниро, Аль Пачино, Энтони Хопкинс, Дастин Хоффман, Мэрил Стрип, Джуд Лоу. Это уникальные, харизматичные, сильные, стильные артисты.
- Как бы вы сформулировали, что такое стиль?
- Если говорить именно об одежде, внешнем виде, то для меня стиль – это то, в чем человек чувствует себя самим собой. Я не придаю большого значения одежде, люблю одежду свободного кроя. Мне не нравится узкая, сковывающая движения. Если джинсы, то это бананы. В основном, мой гардероб составляют джинсы, кроссовки или кеды, футболки, худи. Не люблю яркие цвета. В основном, это темные оттенки: черный, синий. Максимум – зеленый. Не люблю принты, узоры. Люблю однотонные вещи. В этом мой стиль.
- Ваша профессия способствовала формированию такого лаконичного стиля?
- Нет, я к этому долго шел. К примеру, моя мама не поклонница моего нынешнего стиля – бесформенные толстовки, худи она считает некрасивой одеждой. Для нее идеал – это рубашка, брюки, свитер, и чтобы все эти предметы были сшиты обязательно из качественного материала. Я помню, на учебу часто ходил в рубашке и пиджаке, хотя это совсем не практично для театрального института. На первое занятие по актерскому мастерству я пришел в синей рубашке, пиджаке, джинсах и мокасинах. Не только я был одет неуместно, что вселило в меня какую-то уверенность, что я все сделал правильно. Поскольку я никогда не занимался ни в каких театральных кружках, то совсем не представлял, что будет на занятии по актерскому мастерству. Педагог на нас посмотрела и сказала: «Первое упражнение. Упали на пол и представили, что вы половые тряпки». Собственно, какой у нас был выбор!? Мы упали и стали изображать, что мы половые тряпки. А после обратилась к нам и сказала: «Теперь вы знаете, в чем приходить на занятие».
- Связан ли ваш выбор минималистичного стиля с возможно надоевшими яркими танцевальными костюмами, в которых вы долгое время выступали?
- Возможно, я так долго носил яркие костюмы, когда занимался танцами, что теперь мне хочется чего-то скромного и повседневного. Как правило, на бальных латиноамериканских танцах на мне были эластичные брюки с широкими штанинами. И максимально обтягивающая рубашка, белая или черная, с достаточно глубоким вырезом. В принципе, костюмы были самые разные: с перьями, блестками.
- Ваш танцевальный опыт вам пригодился в актерстве?
- Да, конечно. Я, правда, уже не могу того, что делал в танцах раньше, но определенная пластичность сохранилась. В «Ревизоре» у нас будут пластические сцены, которыми занимается прекрасный хореограф Антон Лещинский. Большое счастье, что он с нами работает!
- Какая, с вашей точки зрения, основная задача театра сегодня?
- Время сейчас непростое. Очень хочется, чтобы люди оставались людьми, по-настоящему любили друг друга, верили в себя, в других, задумывались над тем, что происходит с ними, с их жизнью и не забывали, что существует в мире красота, добро, радость, вечные ценности, о которых порой в суете мы забываем, или которые с течением времени кажутся несерьезными. Хочу вернуться к словам Виктора Ивановича Коршунова: «Неси добро, и пусть люди получают это добро».
Екатерина Сивцова | Фото: Маруся Гальцова
"Театрал", июль-август 2023г.