Шукшин в "Сфере"
Немного предыстории
В далеком, теперь уже, 2013 году я оказалась в городе Калуге. Старейший драматический театр в городе – театр с традицией и, что неизбежно, некоей консервативностью. Каково же было мое изумление, когда среди череды предложенных нам, группе приехавших журналистов, к просмотру спектаклей репертуара, в один из дней, мы оказались будто в другом измерении, совсем далеком от запылившейся классики или бульварной комедии. Все время спектакля, игравшегося на камерной сцене, где-то под крышей, я сидела на первом крохотном ряду, прикованная к стулу, прожигаемая диким и безумным взглядом актера в роли героя со странным именем Доко. Ближе к концу я уже не могла ничего видеть – глаза застилали слезы. Помню, что плакала еще долго после окончания спектакля. Потому что это был самый настоящий, истинный, глубинный театр – сжимающий душу в комок. Когда хочется, выйдя после спектакля, начать жить заново, по-другому…
Спектакль назывался «Оркестр «Титаник»» по пьесе современного болгарского драматурга Христо Бойчева и только-только поставила его молодой режиссер из Москвы – Юлия Беляева, студентка дипломного курса мастерской Леонида Хейфеца в ГИТИСе. Кроме ощутимой силы режиссуры и мастерской работы с пространством, спектакль отличался точной и правдоподобной работой художника, также оказавшейся молодой выпускницей московской школы МХТ. Пьеса невероятно сходна с фильмом «Небеса обетованные» Эльдара Рязанова и вот этот «помятый» быт переходного времени в экзистенциальной трагикомедии удалось воплотить авторам спектакля, для которых данная постановка была первой на профессиональной сцене.
Калужской прессе Юлия рассказывала о знакомстве со сценографом Александрой Ефимовой, которое стало залогом дальнейшего сотрудничества – сдав постановку в Калуге, уже через год, в 2014, в московском театре «Сфера» сыграли премьеру по рассказам Андрея Платонова «Афродита». Теперь Юлия Беляева, штатный режиссер нового поколения в «Сфере», продолжает плодотворно работать в театре.
Свежая премьера «Сферы», спектакль «Раскас» по прозе Василия Шукшина – вечер скорее ностальгический. Семь рассказов Шукшина собраны в утонченную литературную композицию. Все части, которые без перерыва, одним махом играются перед зрителем, объединяет тема любви - она здесь по - шукшински разная, но всегда нравственно чистая и требовательная, от потери которой ноет и ноет под сердцем. То покажется тихим счастьем полного взаимопонимания и завидного терпения («Светлые души»), то мучительным самоистязанием («Жена мужа в Париж провожала»), то приторным самолюбованием («Чередниченко и цирк»), то долголетней и трогательной привычкой в браке («Одни») или необъяснимой страстью с первого взгляда («Степкина любовь»). Именно рассказываемой притчей о нагой Женщине-Любви, пришедшей к людям, символично венчает многосерийное сценическое действо.
Другой лейтмотив среди семи, на первый взгляд очень разных, но как всегда бывает у Шукшина таких созвучных в главном, рассказов был выбран с особой целью. Так какидея создания спектакля появилась при подготовке творческого вечера театра в Центральном доме работников искусств, то тема актерства и театральности пронизывает всю режиссерскую композицию. Евгения Казарина играет своенравную циркачку,дающую отпор занудному плановику с провинциальным говорком (талантливо сыгранная роль Павла Гребенникова), Ренат Кадыров в роли любителя дворовых концертов, залихватски танцует цыганочку, Татьяна Филатова уморительно подражает Любови Орловой в своей роли артистки самодеятельности, сбежавшей от мужа с заезжим офицером.
«Ей все говорили, что она похожа на какую-то артистку. Я забыл на какую. Но она дурочка не понимает: ну и что? Мало ли на кого я похожий, я и давай теперь скакать, как блоха на зеркале».Разухабистые роли деревенских повес и трудовых мужиков, их преданных спутниц жизни - женщин, зачастую мечтающих расширить пределы заданной жизни, - персонифицируют броское повествование Шукшина, в которое «облачаются» актеры, «разнашивая» его под своего персонажа. Так, Людмила Корюшкина, исполняя роль сварливой жены, вдруг приоткрывает ее нежную и трепетную душу народной песней «У церкви стояла карета», напоминающей блоковское «Девушка пела в церковном хоре». Сквозь песню «грозная» Марфа вновь видит свою мечтательную молодость и белое подвенечное платье. Нет-нет, да и смахнет кто-то из зрителей слезу на этом моменте.
Александр Коршунов взрывает зал характерами нерасторопных и немудреных, но обаятельнопростодушных деревенскихувальней. Его героев хочет жалеть, любить... видеть!
Павел Степанов удивляет легкостью вхождения в образ: его роли здесь, хоть и эпизодические, но запоминающиеся – вот хулиганистого вида парень-зевака с бутылкой, жаждущий хлеба и зрелищ, а тут уже робкий и насупленный молодой человек на выданье, смешно теряющий браваду видного шофера перед ясными глазами возлюбленной.
Сценография спектакля лаконичная и, в то же время, предельно емкая (художник Ольга Хлебникова, ее стилистика кинематографична). Сцена в сферическом зале превращена в ЗИЛ с раскрытым кузовом, на котором и происходит все действие. Таким широким мазком «схватывается» и место, и время и атмосфера, такая, какую ощущаешь и в шукшинском фильме «Калина красная». Деревенские сценки с развешиванием выстиранного белья на крылечке сменяются концертным номером на передвижных подмостках, - колышущиеся занавески превращаются в самодельный театральный занавес. А музыка-то в спектакле живая – и баян, и балалайка!
Во время спектакля мой взгляд часто обегал зрительские ряды напротив. Там на первом сидели молодые люди лет по шестнадцать, подростки. Вчетвером. И вот с каждой частью спектакля, в который трудно войти – тема деревни с полбуханкой в плетеной авоське и пешим почтальоном, сейчас кажется слишком отжитой – я видела, как каждый из этих мальчиков-подростков постепенно раскрывается навстречу спектаклю, актерам, автору. Сначала самый эмоционально подвижный – на ссоре бабы с мужиком он уже заливисто смеялся крепким шукшинским словцам, потом его ближайший товарищ, - витальная, громкая, радостная актерская стихия захватывала. И только один до самого конца не сбрасывал скептической маски, которая на самом деле была его внешней защитой – где-то там, глубже, он уже открывал, немного стесняясь, свое сердце.
Автор: Елизавета Авдошина
Театральный блог Елизаветы Авдошиной