Люблю бывать в саду «Эрмитаж». Прежде всего, потому, что в нём на относительно небольшом клочке земли расположены аж три замечательных театра! Один из них - мой любимый - «Сфера». Проходя мимо него и разглядывая афишный стенд, всегда ловлю себя на мысли, что большинство анонсированных спектаклей вспоминаю не просто с удовольствием, но с радостью, а некоторые даже с восхищением! И всегда останавливаюсь, чтобы еще раз рассмотреть фотографии и чуточку «поностальгировать». А недавно, получив приглашение на последнюю по времени премьеру, решил ею не ограничиваться и посмотреть еще несколько спектаклей, которые в свое время по разным причинам пропустил. О них - в этой заметке.
Летят перелетные птицы...
Начну с последней по времени премьеры - «Гнездо перелётных птиц» - по рассказам Аркадия Аверченко и песням Александра Вертинского. На сайте театра на страничке спектакля в его подзаголовке значится: «Театр. Юмор. Кабаре». Это сразу настроило на весёлый и лёгкий лад, хотя было не очень понятно, как впишутся в это юмористическое действо песни печального русского Пьеро. Немного смущало также то, что они будут исполнены «вживую», а не в записи. (Увы, на нашей эстраде и в театре, мягко говоря, редко приходится сталкиваться с удачными интерпретациями знаменитых баллад романтического барда). Честно говоря, не ждал никаких особых откровений и в содержательной части, поскольку произведения Аркадия Аверченко всегда ассоциировались с милыми, непритязательными шутками, покрытыми к тому же патиной времени и оттого не очень воспринимаемыми в наш стремительный и язвительный век. В результате был удивлён, поскольку все ожидания сбылись, но, как говорится, «с точностью до наоборот». Режиссёр Константин Демидов в своём предуведомлении к спектаклю написал об А. Аверченко так: «Одна из наших основных задач – вернуть этого автора потенциальному зрителю, читателю...» Могу ответить только за себя: эта задача была выполнена, театр «вернул» мне Аверченко! И я, хотя и поздновато, но понял, насколько он интересен и глубок.
Не знаю, кто стал инициатором этой затеи, но «документ» налицо: в программке сказано, что сценическую композицию создала артистка театра Виктория Склянченкова (имя этой замечательной актрисы будет еще не раз упомянуто в заметке). Она соединила в своём «сценарии» несколько, казалось бы, не связанных друг с другом рассказов, крошечных пьес, воспоминаний писателя. И они удивительным образом сплелись воедино, нанизались на общий стержень - историю создания театра-кабаре с уже знакомым нам названием «Гнездо перелётных птиц». Нетрудно догадаться, почему именно перелётных: Аркадий Тимофеевич Аверченко, как и многие его соотечественники, был вынужден эмигрировать. Причём, произошло это буквально за несколько дней до взятия красными Севастополя, где обитал писатель. Ему удалось уплыть в Константинополь на одном из последних пароходов - «в трюме на угольных мешках».
С предотъездной тревожной суеты, рельсов, тележки, изображающей поезд, чемоданов и узлов начинается этот спектакль. «Перелётные птицы» уезжают на юг, бегут от большевиков из вывернутой наизнанку России. Туда, где по инициативе Аверченко создадут театр-кабаре, актёры которого и сыграют для нас - людей 21 века - несколько весёлых, наивных, печальных, а порой и странных историй. Наверное, тех зрителей, которые будут рассчитывать на зрелище, проникнутое тончайшим юмором и иронией в стиле Оскара Уайльда или Григория Горина, ждет разочарование. Здесь всё окажется проще и порой даже прямолинейнее. Молодой человек, с целью развеселить попутчиков, заставит их почти поверить в то, что они - вовсе не те, за кого себя выдают. Скучающая жена дабы отвлечь заработавшегося мужа и обратить на себя его внимание придумает легенду о несуществующем кавалере. А другая - неверная - будет стараться «запудрить» мозги мужу, скрывая реального любовника. Заботливая мамаша станет слезно умолять друга семьи отвратить свою дочь от недостойного жениха. Отвергнутый влюблённый вознамерится застрелиться и пригласит в душеприказчики своего близкого друга, который для его же спасения начнет изображать из себя алчного пройдоху. Etc, etc...
Вовлечённый режиссёром и артистами в этот «весёлый наворот», ты будешь радостно хохотать и сопереживать аверченковским персонажам, снисходительно воспринимая этот отнюдь не изысканный юмор и неправдоподобные ситуации. (Впрочем, Аверченко в своих коротких рассказах и сценках никогда и не претендовал на правдоподобие, он намеренно утрировал и без того анекдотические ситуации, доводя их до полнейшего абсурда). Но вдруг посреди этой смешной суеты ты почувствуешь, как сожмётся твоё сердце и в душу заползёт печальная тень. И ты ощутишь в этом разудалом калейдоскопе затаённую тоску оторванных от Родины неустроенных чудиков, играющих весёлые сценки, чтобы хоть как-то согреться душой и прикоснуться к родной земле. И в этом, казалось бы, легковесном зрелище тебе вдруг почудятся биотоки, тепло души и грустная улыбка великого предшественника Аверченко - Антона Павловича Чехова. Который, доживи он до страшных лет революции, тоже мог бы оказаться в эмиграции.
Если говорить о сугубо театральной стилистке зрелища, то она весьма необычна. В ней явно чувствуется двойственность и даже «тройственность», которую вкратце можно описать так: актёры театра «Сфера» играют и себя в предлагаемых обстоятельствах, и своих незнакомых коллег из далеких двадцатых годов, и персонажей, которых они представляют на сцене кабаре в рассказах и сценках.
Надо отдать должное режиссёру и за интересное пространственное решение. Он неплохо освоил непростой зал-амфитеатр «Сферы», сумев обыграть его и в действенном плане, и с точки зрения сценографии. Сюжетные коллизии развиваются настолько стремительно, резво и захватывающе, что не возникает даже намека на скуку. Нет в спектакле и явных «швов» между отдельными сценами, одна из другой «вытекает» вполне логично и оправданно. Не могу не отметить эффектную придумку с расположением музыкантов на возвышении зала на импровизированной эстраде с белым занавесом под яркой вывеской театра-кабаре, что придает зрелищу совершенно необычный театральный аромат и изысканность. Кстати, музыка в этом спектакле не служит только аккомпанементом происходящему. Она становится полноправным действующим лицом спектакля, определяющим его суть и настроение. А утончённые и вдохновенные музыканты Павел Герасимов (фортепиано) и Анна Тимченко (скрипка), одетые в изумительные белоснежные костюмы, достойны не просто похвалы, но восторга и восхищения! Надо сказать и о том, что режиссером-художником придуманы и тщательно воплощены все внешние атрибуты спектакля: от уже упомянутого «поезда», предметов багажа, костюмов, мебели до деталей реквизита. Здесь нет ничего лишнего или второстепенного - всё работает на суть зрелища и обогащает его.
К сожалению, в этом кратком отзыве нет возможности рассказать обо всех актерах. Они на редкость хороши и харизматичны, каждый играет по несколько ролей и создаёт сочные и яркие образы, чётко выполняя, при этом, общую задачу и в основном сохраняя чувство меры и вкуса. Иногда, правда, они ведут себя чуть более экзальтированно и громогласно, чем того требует атмосфера спектакля, играют несколько утрированно и даже немного «плюсуют». Но ты им это прощаешь, потому что понимаешь: так вполне могли играть те самые «перелётные птицы», которым в эмиграции некогда было штудировать систему Станиславского. Повторюсь: хороши все! Но не могу не сказать об одном открытии - Данииле Толстых в роли Вестника. Этот неулыбчивый и ироничный молодой русский Пьеро, одетый в белый цилиндр и роскошный белый фрак, лацканы которого оторочены нежным белоснежным оперением, с первых же нот снимает все опасения по поводу исполнения произведений Александра Николаевича Вертинского. Поёт он их поистине изумительно! Благодаря прекрасным вокальным данным, ему оказались подвластны тончайшие музыкальные и поэтические нюансы любимых с юности песен.
При этом он вовсе не делает попыток копировать исполнение Вертинского, а поёт очень своеобразно - по-своему ярко, страстно и умно. Но главное состоит в том, что Даниилу вместе с режиссером удаётся передать в дивных - порой немного легкомысленных и грустных - балладах Вертинского ауру, настроение и нерв спектакля, светлую печаль людей, мечтавших об утраченной Родине, навеки канувшей в прошлое. Кажется, что в его пении отражается вся трагическая и зыбкая история жизни тех несчастных «перелетных птиц», которые, несмотря ни на что, пытались полнокровно жить на чужбине и даже играть на сцене. Но актер ни на секунду не позволяет себе слезливых, «душещипательных» интонаций. Напротив: он подчеркнуто по-мужски сдержан, а порой даже жёсток. Что, однако, не мешает ему иногда включаться в общее бурное и ироничное зрелище.
«Работа с таким материалом - счастье для режиссёра!» - написал на сайте театра Константин Демидов. Не могу отвечать за всех зрителей, но мне такой необычный материал тоже подарил минуты счастья.
Не утраченные иллюзии
Второй поход в театр «Сфера» в этой летней «серии» окунул меня в дела давно минувших дней, когда семь лет назад на Камерной сцене Александр Парра поставил пьесу Алана Александра Милна «Романтический возраст». Я решил пойти потому что: а) очень хотел насладиться игрой прелестных, милых моему сердцу актрис; б) опасался, что спектакль ввиду его почтенного возраста могут закрыть; в) намеревался познакомиться с Милном - драматургом. Все, конечно, знают этого английского писателя как автора знаменитой книги «Винни-Пух и все, все, все». Но то, что он писал еще рассказы, пьесы и даже романы, известно, думаю, не многим. Не знал об этом и автор этих строк. И вот теперь, благодаря театру «Сфера», узнал.
Авторы и исполнители спектакля не пытаются найти в этой легкой, почти сказочной комедии какие-то скрытые смыслы. Они легко, непринужденно и иронично разыгрывают историю о прелестной, романтически настроенной девушке - обладательнице немного мистического имени Мелисанда, обитающей в добропорядочном английском доме и мнящей себя принцессой, к которой, по ее убеждению, должен приехать принц. Но не на шхуне с алыми парусами, а в синем костюме, обшитом золотом. И сама она одевается вполне сказочно - в серебристую тунику, а прекрасные белокурые волосы украшает золотистым венком с длинным хвостом, напоминающим свадебную фату со шлейфом. В свою комнату Мелисанда периодически входит через решетку камина, придавая этому процессу сказочную таинственность. Сбить с неё романтический флер не в состоянии ни прагматичная красавица-кузина (Валерия Гладилина), ни суетливая мамаша (Виктория Склянченкова), называющая дочь плебейским именем Сэнди, ни почтенный папаша - любитель опрокинуть стакан-другой виски (Александр Филатов), ни, тем более, ее ухажёр и кандидат в женихи - не очень казистый, но очень добрый рубаха-парень Бобби, одетый в кургузую курточку, претендующую на почётное звание фрака (Сергей Рудзевич).
Сказка, как водится, заканчивается хорошо. В дом к Ноулам попадает стройный и гордый «принц» (Сергей Загорельский). Но не специально, а совершенно случайно - по причине поломки автомобиля. И что самое примечательное: одет он в синий камзол с золотым шитьем, правда, предназначенный, как выясняется, не для «принцессы», а для карнавала в соседнем поместье. После положенных по сюжету ссор и взаимных претензий молодые-таки пойдут под венец. А Мелисанда в финале снизойдет до банального быта, и вместе с женихом будет распевать под звуки марша Мендельсона рецепт хлебного соуса. В одной статье прочитал об этом спектакле следующее: «Согласно замыслу Милна сатирическому высмеиванию подвергаются все: и те, кто не в меру экзальтирован, и те, кто слишком уж приземлен». Между тем мне кажется, что авторы спектакля вовсе не пытаются высмеять восторженную Мелисанду. Напротив: они ей очень даже симпатизируют. Ибо без таких как она жизнь стала бы не интересной. Поэтому спектакль, прежде всего, о том, что даже в серых буднях может и должно находиться место романтике.
Некий придирчивый критик может обнаружить в «Романтическом возрасте» немало недостатков. Например, некоторую громогласность актеров (особенно в первой сцене), неоправданность отдельных мизансцен, изрядную потрепанность видавших виды декораций, «роскошный» общепитовский чайный сервиз в чинном английском доме, etc. Но все это с лихвой компенсируется игрой хороших актеров и, прежде всего, дивной Нелли Шмелёвойв роли Мелисанды. Не устаю восхищаться неисчерпаемости творческого дарования актрисы, умению не просто проникать в суть своих персонажей и поразительно преображаться в каждой новой роли (однажды я даже не узнал ее на сцене!), но способности водвинуть в их души «угль, пылающий огнем».
Так произошло и в этом спектакле: невозможно было оторвать глаз от грациозной, нежной, ослепительно красивой Мелисанды, которая с первых же мгновений приковала тебя к себе «стальными обручами» и не отпустила до конца! Особая статья - совершенно уникальный талант Нелли читать стихи. Впервые я услышал её декламацию в недавней премьере театра «Сфера» - спектакле «Дачники» М. Горького в постановке А. Коршунова - и она меня потрясла до глубины души! А когда в «Романтическом возрасте» из уст её Мелисанды прозвучали строки Уильяма Шекспира, а потом Альфреда Теннисона, у меня буквально перехватило дыхание! Возникло впечатление, что вдруг откуда-то с небес раздались волшебные звуки прекрасного музыкального инструмента, явно напоминающего эолову арфу...
Читатель между тем может упрекнуть автора в чрезмерной восторженности, которой он, скорее всего, заразился на спектакле. Если это на самом деле так, то я только рад: для этого, наверное, и создавалось это романтичное зрелище.
С деньгами мил, без денег постыл
Третьим пунктом моего театрального вояжа в театр «Сфера» стал спектакль по пьесе Александра Островского «В чужом пиру похмелье», поставленный на той же Камерной сцене главным режиссером театра Александром Коршуновым аж десять лет назад! Опережая события, скажу: в то, что спектаклю уже столько лет, никоим образом не верилось, потому что в целом он был сыгран свежо, ярко и, что самое главное, доставил огромное удовольствие не только зрителям, но и самим артистам.
Прежде всего, следует сказать об изумительном изобразительном решении спектакля: сценографии и прекрасных костюмах, соответствующих времени Островского. Автор - прекрасный художник Ольга Коршунова. Её сценография не только эффектна, разнообразна и тонка, но и концептуальна: декорация делит сценическое пространство на две половины - две разных планеты, на которых обитают абсолютно не похожие друг на друга люди. О том, как необычно и остроумно трансформируется это пространство, рассказывать не буду, чтобы не испортить «обедню» гипотетическому зрителю. На два непримиримых мира разделил свой спектакль и режиссер. С одной стороны - это люди высокого духа, истинные интеллигенты, ютящиеся в скромном жилище, основная достопримечательность которого - шкаф с книгами. А с другой - общество, в котором главным мерилом благополучия считаются деньги.
Эти миры противопоставлены друг другу даже стилистически: в первом случае - это тонкое, вкрадчивое, и, при этом, очень остроумное действо с множеством чудесно найденных нюансов, в которое, правда, врываются типично «островский» богатый купец Тит Титыч Брусков с аляповатой густой бородой и его немного взбалмошный сын. Второй мир - это грубоватое и даже несколько показушное представление, разыгрываемое богатыми, разнаряженными и глуповатыми купчихами. Остается только догадываться, действительно ли такое жёсткое и беспощадное противопоставление было задумано режиссером или актерам во второй части все же несколько изменило чувство меры? Хотя, например, замечательный артист Александр Алексеев при всей громоподобности и крутости своего купца в обеих частях играет свою роль умно и последовательно. Во всяком случае, последняя сцена с его участием позволяет сделать вывод, что в его душе происходит что-то очень необычное и неожиданное для него самого. Остроумно и тонко во второй части играет и Мария Аврамкова. Её чрезвычайно симпатичная и ласковая горничная Луша вызывает очень теплое чувство и добрую улыбку.
Но всё же глубочайший след в твоей душе оставляют персонажи из противоположного мира: бедный учитель в очках и стареньком сюртуке Иван Ксенофонтыч (Вячеслав Кузнецов) и две по-своему замечательные женщины - энергичная хозяйка квартиры и дочь учителя Елизавета Ивановна. (В этот в целом гармоничный мир, как уже было сказано, безуспешно пытается проникнуть мягкотелый, боязливый, но добрый сын Тита Титыча Андрей (Сергей Рудзевич).
Хозяйку Аграфену Платоновну играет на редкость органичная, подвижная и взрывная Виктория Склянченкова. Её героиня, по выражению Тит Титыча, «бой-баба», готова пойти во все тяжкие, чтобы помочь постояльцам. Однако своим навязчивым участием чуть не доводит их до трагедии. Аграфена Платоновна - поистине «перпетуум-мобиле» в женском обличии - способна «обделать любое дело» и сокрушить на своем пути все препятствия! При этом, она на диво привлекательна, статна, чуточку кокетлива и пребывает, как говорится, «в полном соку». Поэтому зал веселым смехом откликается на ее лицемерную и лукавую реплику о собственной якобы старости.
Дочь учителя Елизавету Ивановну играет Нелли Шмелёва. В этой роли она опять открылась для меня с совершенно неожиданной стороны. При всей своей нежности и ранимости её героиня - «чистейшей прелести чистейший образец» - обладает твёрдым характером и недюжинным умом. Прелестное, одухотворённое лицо юной девушки украшают очки в тонкой оправе, которые придают дополнительную щемящую трогательность и очарование этому существу, обладающему добрым умом и умным сердцем. Добавьте к этому изумительный вокал Нелли, и вы поймете, что автор этой заметки в который раз был пленён талантом актрисы! Кстати, насчет вокала. Не могу не отметить замечательную придумку авторов спектакля. По воле режиссера и ответственного за музыкальное оформление Романа Берченко из симпатичных романсов, которые в самом начале поют отец и дочь Ивановы, родился вкрадчивый и трогательный диалог душ героев, пронзающий тебя до глубины души! И вообще музыкальная партитура спектакля с «живой» гитарой (гитарист Николай Осипов) достойна всяческого восхищения!
В какой-то статье прочитал об этом спектакле такую фразу: «В этой постановке все просто и ясно – и чувства, и поступки, и мысли о том, что хорошо, а что плохо, что благородно, а что оскорбительно для человека». Готов поспорить с этим утверждением. При всей классической «непогрешимости» трактовки пьесы в спектакле не всё так просто и однозначно. Во всяком случае, его финал с устремленным в зал тяжёлым взглядом Тит Тытыча и трагической мизансценой с сидящими в темноте на подоконнике обнявшимися отцом и дочерью поворачивает твои «глаза зрачками в душу». И заставляет в очередной раз поразиться глубине и - увы! - актуальности мыслей и чувств великого русского драматурга.
Сайт ИД Подмосковье