25 декабря 2015
Спектакль Александра Викторовича начинается с зарисовки жизни неприметного предместья. Вот по левую руку крыльцо небольшого деревянного домика. Слышны смех и голоса. Герои пробегают сцену насквозь и перебрасываются фразами в потемках – на дворе вечер. Скоро зажгутся окна домов.
В центре сцены - стол, который затем станет средоточием разыгравшейся в доме Сарафанова семейной драмы. Вокруг него соберется разрозненная семья – Сарафанов и его дети, а еще два паренька, забредших в его дом волею случая, те самые, провернувшие знаменитую авантюру. Но пока они только ее придумывают.
Студент Бусыгин (Александр Пацевич играет его, к сожалению, однопланово весь трехчасовой спектакль) и его товарищ гитарист Сильва (Ренат Кадыров, как и всегда, приятно для глаза цветист и размашист в громкой комедийной роли), опоздав на последнюю электричку решают пойти ва-банк – сочинить легенду, чтобы ночевать не на улице – а пусть студент окажется внезапно объявившимся сыном старика Сарафанова (Александр Алексеев), которого они только что застали на улице.
Выпестованные режиссером на благодатном литературном материале характеры героев объемны, жизненны. Настоящая режиссура психологического театра здесь раскрывает и дает возможности каждому актеру, но не каждый раскрывается сам. Рядом с дебютантом Даниилом Толстых (студент Щепкинского училища) – он играет юного и безрассудного Васеньку - его горящие глаза, неустанно меняющаяся мимика, пластическая подвижность - и заслуженным артистом Александром Алексеевым - глубинно проживающим роль - «недоигранность» Александром Пацевичем роли Бусыгина особенно выделяется.
Хотя художник спектакля Ольга Коршунова в деталях настойчиво и возвращает зрителя в 60-е, подкладывая, например, героям старый «Огонек», но спектакль настолько вневременной по духу, что хочется от всяческих эпохальных привязок зрительно уйти. А вот если вернуться к художественному оформлению, то из явных пробелов спектакля стоит сказать о музыке. Хаотичная подборка и композиция (Павел Герасимов) живой и записанной, классической и романсовой музыки откровенно не продумана, отчего мешает атмосфере и восприятию во многих сценах.
После первого акта, в котором актеры только-только разворачивают характеры своих героев, во втором - Коршунов неожиданно сламывает установленную режиссерскую оптику, давая смысловой акцент, затмевающий комедию положений. Но совсем не тот, что «прописывал» автор. Вампилов закладывал драму в образ Бусыгина (по пьесе – он главный герой), новоявленного «сына», который проходит внутренний путь от дурашливой шутки «во спасение», незадачливого обмана, до истинной любви к семье тех людей, с которыми случайно породнился. А изначально он должен был быть и вовсе надломанной личностью – сохранилисьчерновые авторские ремарки
– «Бусыгин - босяк и фаталист».
Коршунов же ставит «Старшего сына» как драму отца, Сарафанова - «блаженного». И это драма жизни с чеховскими нотами. «Я прожил не свою жизнь», - подытоживает герой.
"Музыка-то?.. Потрясающая музыка. То ли кантата, то ли оратория. Называется "Все люди - братья". Всю жизнь, сколько я себя помню, он сочиняет эту самую ораторию», - так иронично комментирует занятия отца его дочь Нина (Нелли Шмелева). От нее же мы узнаем, что Сарафанов мечтал быть музыкантом, служил в оркестре, но его уволили – «никогда не умел за себя постоять. К тому же попивает». И вот теперь он подрабатывает на похоронах, «конечно, это уже всем давно известно, и только мы - я, Васенька и он - делаем вид, что он все еще в симфоническом оркестре. Это наша семейная тайна».
Лично я плакала не скрываясь на кульминационном эпизоде, который открывает какие-то неизведанные глубины в вампиловской пьесе.
Уговорившись не уезжать на следующее утро, Бусыгин остается погостить у Сарафановых, вечером следующего дня у них в гостях – долгожданный жених Ниночки. Вот здесь, под конец второго акта и случается главная сцена спектакля. Хочется описать ее подробно.
На одном конце стола – отец, Сарафанов. На другом будущий зять – Кудимов, которого отец впервые видит, хотя дочь уже собирается с ним уезжать в Сибирь (теперь станет понятно почему – прочь от сумасбродной семьи, где каждый – и отец и младший брат – со своей взбалмошной страстью). Рядом с женихом дочь, по правую и левую руку Сарафанова – сыновья. Теперь двое.
Прилизанный педантичный жених напротив расхристанного отца.
Алексей Суренский играет курсанта Кудимова очень лаконично – это довольно ограниченный человек, будущий военный. Его обезоруживающая улыбка холодна, а
сам он неприятно фамильярен. Он сразу же заявляет, что не собирается терять свое слово, раз пообещал себе никогда нигде не опаздывать, потому в казарму вернется после семейного ужина-знакомства непременно вовремя и будет непрестанно поглядывать на часы.
Он прямой, как доска и абсолютно глух душевно. И потому, когда вдруг начинает мучиться памятью, кажется, он уже встречал «папашу» раньше где-то в городе, все мелет и мелет, упорствует, будто не замечая предостерегающих взглядов невесты. «На похоронах видел», - выдыхает он с радостным облегчением. Этого человека заботило только одно – бытовое воспоминание. И еще – собственная правота. И он даже не замечает, как, походя, этой репликой растаптывает иллюзорный панцирь, легенду Сарафанова, который защищал его от неудавшейся жизни.
Кудимов уже давно с прежним аппетитом продолжил уплетать салат с тарелки за обе щеки. А Сарафанов стоит будто пристыженный, с опустившимися руками. Все. Больше прятаться не за что. Он не музыкант, не артист эстрады. Он кларнетист на похоронах.
И именно в этот момент ему «протягивает» спасительную идею надежды его «новый» сын: «Папа, о чем ты грустишь? Людям нужна музыка, когда они веселятся и тоскуют. Где еще быть музыканту, если не на танцах и похоронах?»
Театр Коршунова – это театр человека, потому спектакли его всегда о душе, чувствах, человеческих слабостях и привязанностях (как и предыдущая постановка «Обыкновенная история»). Человек слаб и нуждается в опоре. В спектакле по Вампилову эта опора – семья. «Старший сын» Александра Викторовича - спектакль - посвящение…
Автор: Елизавета Авдошина
Блог Елизаветы Авдошиной
В центре сцены - стол, который затем станет средоточием разыгравшейся в доме Сарафанова семейной драмы. Вокруг него соберется разрозненная семья – Сарафанов и его дети, а еще два паренька, забредших в его дом волею случая, те самые, провернувшие знаменитую авантюру. Но пока они только ее придумывают.
Студент Бусыгин (Александр Пацевич играет его, к сожалению, однопланово весь трехчасовой спектакль) и его товарищ гитарист Сильва (Ренат Кадыров, как и всегда, приятно для глаза цветист и размашист в громкой комедийной роли), опоздав на последнюю электричку решают пойти ва-банк – сочинить легенду, чтобы ночевать не на улице – а пусть студент окажется внезапно объявившимся сыном старика Сарафанова (Александр Алексеев), которого они только что застали на улице.
Выпестованные режиссером на благодатном литературном материале характеры героев объемны, жизненны. Настоящая режиссура психологического театра здесь раскрывает и дает возможности каждому актеру, но не каждый раскрывается сам. Рядом с дебютантом Даниилом Толстых (студент Щепкинского училища) – он играет юного и безрассудного Васеньку - его горящие глаза, неустанно меняющаяся мимика, пластическая подвижность - и заслуженным артистом Александром Алексеевым - глубинно проживающим роль - «недоигранность» Александром Пацевичем роли Бусыгина особенно выделяется.
Хотя художник спектакля Ольга Коршунова в деталях настойчиво и возвращает зрителя в 60-е, подкладывая, например, героям старый «Огонек», но спектакль настолько вневременной по духу, что хочется от всяческих эпохальных привязок зрительно уйти. А вот если вернуться к художественному оформлению, то из явных пробелов спектакля стоит сказать о музыке. Хаотичная подборка и композиция (Павел Герасимов) живой и записанной, классической и романсовой музыки откровенно не продумана, отчего мешает атмосфере и восприятию во многих сценах.
После первого акта, в котором актеры только-только разворачивают характеры своих героев, во втором - Коршунов неожиданно сламывает установленную режиссерскую оптику, давая смысловой акцент, затмевающий комедию положений. Но совсем не тот, что «прописывал» автор. Вампилов закладывал драму в образ Бусыгина (по пьесе – он главный герой), новоявленного «сына», который проходит внутренний путь от дурашливой шутки «во спасение», незадачливого обмана, до истинной любви к семье тех людей, с которыми случайно породнился. А изначально он должен был быть и вовсе надломанной личностью – сохранилисьчерновые авторские ремарки
– «Бусыгин - босяк и фаталист».
Коршунов же ставит «Старшего сына» как драму отца, Сарафанова - «блаженного». И это драма жизни с чеховскими нотами. «Я прожил не свою жизнь», - подытоживает герой.
"Музыка-то?.. Потрясающая музыка. То ли кантата, то ли оратория. Называется "Все люди - братья". Всю жизнь, сколько я себя помню, он сочиняет эту самую ораторию», - так иронично комментирует занятия отца его дочь Нина (Нелли Шмелева). От нее же мы узнаем, что Сарафанов мечтал быть музыкантом, служил в оркестре, но его уволили – «никогда не умел за себя постоять. К тому же попивает». И вот теперь он подрабатывает на похоронах, «конечно, это уже всем давно известно, и только мы - я, Васенька и он - делаем вид, что он все еще в симфоническом оркестре. Это наша семейная тайна».
Лично я плакала не скрываясь на кульминационном эпизоде, который открывает какие-то неизведанные глубины в вампиловской пьесе.
Уговорившись не уезжать на следующее утро, Бусыгин остается погостить у Сарафановых, вечером следующего дня у них в гостях – долгожданный жених Ниночки. Вот здесь, под конец второго акта и случается главная сцена спектакля. Хочется описать ее подробно.
На одном конце стола – отец, Сарафанов. На другом будущий зять – Кудимов, которого отец впервые видит, хотя дочь уже собирается с ним уезжать в Сибирь (теперь станет понятно почему – прочь от сумасбродной семьи, где каждый – и отец и младший брат – со своей взбалмошной страстью). Рядом с женихом дочь, по правую и левую руку Сарафанова – сыновья. Теперь двое.
Прилизанный педантичный жених напротив расхристанного отца.
Алексей Суренский играет курсанта Кудимова очень лаконично – это довольно ограниченный человек, будущий военный. Его обезоруживающая улыбка холодна, а
сам он неприятно фамильярен. Он сразу же заявляет, что не собирается терять свое слово, раз пообещал себе никогда нигде не опаздывать, потому в казарму вернется после семейного ужина-знакомства непременно вовремя и будет непрестанно поглядывать на часы.
Он прямой, как доска и абсолютно глух душевно. И потому, когда вдруг начинает мучиться памятью, кажется, он уже встречал «папашу» раньше где-то в городе, все мелет и мелет, упорствует, будто не замечая предостерегающих взглядов невесты. «На похоронах видел», - выдыхает он с радостным облегчением. Этого человека заботило только одно – бытовое воспоминание. И еще – собственная правота. И он даже не замечает, как, походя, этой репликой растаптывает иллюзорный панцирь, легенду Сарафанова, который защищал его от неудавшейся жизни.
Кудимов уже давно с прежним аппетитом продолжил уплетать салат с тарелки за обе щеки. А Сарафанов стоит будто пристыженный, с опустившимися руками. Все. Больше прятаться не за что. Он не музыкант, не артист эстрады. Он кларнетист на похоронах.
И именно в этот момент ему «протягивает» спасительную идею надежды его «новый» сын: «Папа, о чем ты грустишь? Людям нужна музыка, когда они веселятся и тоскуют. Где еще быть музыканту, если не на танцах и похоронах?»
Театр Коршунова – это театр человека, потому спектакли его всегда о душе, чувствах, человеческих слабостях и привязанностях (как и предыдущая постановка «Обыкновенная история»). Человек слаб и нуждается в опоре. В спектакле по Вампилову эта опора – семья. «Старший сын» Александра Викторовича - спектакль - посвящение…
Автор: Елизавета Авдошина
Блог Елизаветы Авдошиной