Художественный руководитель «Сферы» Александр Коршунов взялся за смелый постановочный ход. В премьерном спектакле «Кабала святош» по Булгакову он не только сыграл заглавную роль Мольера, французского драматурга и директора собственной труппы, что часто выбирают худруки, но и выступил в роли режиссера. Также, как и Булгаков, который при написании пьесы в 30-х годах прошлого века вел в пьесе две линии – историческую и времени его жизни, раскрывая конфликт художника и власти не только на примере парадоксальных взаимоотношений Мольера и Людовика, но и вчитывая опыт советской монархии, личных пикировок со Сталиным. Также, как и в афише театра спектакль, очевидно, появился по нескольким причинам. Ушедший год прошел под знаком юбилея, 125 лет со дня рождения, Михаила Афанасьевича Булгакова, к чему были приурочены в Москве большие выставочные проекты, на которых каждый мог увидеть те страшные документы (ОГПУ и др.), что составили трудную творческую биографию писателя. Но главное, что хотел вынести на сцену Коршунов - это тот диалог государства и творца, что вновь стал остро актуален и чему были посвящены все споры и треволнения 2016 года. Цензура, народное «мнение», запреты, погромы и прочие несуразицы современной жизни. Поэтому лучшие булгаковские сцены - совета «черной кабалы», королевского приема – обрели особое сатирическое звучание. Подставной бродячий проповедник (з.а. Олег Алексеенко), брызжащий слюной, с безумными глазами, в рубище на радость святошам обличает Мольера перед Людовиком (сдержанная тонкая работа Анатолия Смиранина), как антихриста и безбожника, за «богомерзкое творение «Тартюф»» - и это замечательная карикатура на все те «оскорбления чувств верующих», что стали нормой для общества сегодня. Кажется, только что утихомирили церковь, ан нет – снова здорова – митрополит Тихон назвал балет «Щелкунчик» оккультной постановкой. Желание церкви дирижировать властью, натравлять ее на искусство, выходящее за рамки общепринятого пиетета к религии, государству, системе, как раз наглядно и показано в спектакле, где Брат Верность и Брат Сила во главе с архиепископом откровенно суфлируют подкупленной «марионетке». Когда же Мольер остается один на один в схватке с королем, который сдался под иезуитским давлением кабалы, пронзительно и горько звучит в монологе Коршунова булгаковская фраза задыхающегося драматурга: «Всю жизнь я ему лизал шпоры и думал только одно: не раздави».
В постановке «Сферы» кроме злободневной политики, главный лейтмотив – это театр и жизнетворческая театральность. Отчего спектакль и разыгран, как театр в театре (труппа Мольера дает представление для короля) и закольцован символическим взглядом актеров – в начале и в финале - на сцену. Ее условный абрис вписан в сферическое пространство зала. И многие герои выдают тут и там – второй театральный, литературный – план. Коршунов-Мольер появляется с носом итальянского Сганареля. Архиепископ в ироничном исполнении Сергея Рудщзевича и есть сущий Тартюф наших дней. А самый забавный персонаж Булгакова со смешной и будоражащей кличкой "Одноглазый, помолись!" сыгран Александром Пацевичем (это одна из лучших ролей актера за последнее время) в лучших «мушкетерских» традициях.
И хотя, в спектакле излишне много суеты и крика, что органически не приемлет камерное пространство, тихий финал ставит нужную точку. «Я мыслю, значит, я протестую», так перефразируя слова булгаковского Мольера вслед за древним философом, можно объяснить эту необъяснимую жажду свободы художника.
Автор: Елизавета Авдошина
Сайт "Независимой газеты"