18 января 2024
Художественный руководитель московского театра «Сфера» Александр Коршунов осуществил давнюю мечту, собрав под «Прозрачным солнцем осени» произведения выдающихся мастеров советской прозы.
Чтобы воплотить мечту, приходится запастись терпением – должны совпасть время и место. Давным-давно, когда Александр Коршунов учился в Школе-студии МХАТ, на встречу со студентами пришёл Окуджава. В конце вечера Булата Шалвовича засыпали вопросами, среди которых был и неизбежный – кто из современных писателей нравится ему больше всего. В ответ прозвучало: «Три Юрия – Домбровский, Казаков и Трифонов». Почему именно они? Не потому ли, что все трое обладали редким умением, сродни магическому – приподнять над буднями серую завесу неизбывности, чтобы проступили из-под неё тихие краски подлинного бытия человеческого. Мысль перенести на сцену эту подробную, неспешную, как угасание осеннего заката, прозу, появилась у будущего режиссёра ещё тогда, в студенчестве. Но прошло чуть ли не полвека, пока над сценой «Сферы» взошло «Прозрачное солнце осени». Потому, что возвращение к себе подлинным, не отфотошопленным под чужие «программы» и «правила», стало настоятельной потребностью уже для очень многих.
Спектакль, который Александр Коршунов определил как «линию жизни в рассказах», составили семь историй: «Неоконченный холст», «Голубиная гибель» и «Прозрачное солнце осени» Юрия Трифонова, «На полустанке» и «Свечечка» Юрия Казакова, «Арест» и «Прошлогодний снег» Юрия Домбровского. Литературный театр самой высшей пробы, стоящий на триаде автор–персонаж–зритель. С любовью отобранные хроникальные кадры: малыша встречают из роддома, паровоз мчит состав сквозь клубы дыма, влюблённые идут рука об руку, не замечая раздрая новостройки, рабочие сосредоточено возводят что-то, что будет стоять, когда и тени их тел не останется на земле. С чувством меры подобрана раздумчивая живопись уютных городских пейзажей. Через пару минут эпоха обретёт предметный план. Возникнут плечистые пиджаки и струящиеся платья, замухрыженные столы и колченогие стулья, потёртые чайники, крахмальные скатерти. Художник-постановщик Ольга Коршунова ткёт пространство из мелочей и деталей, в которых – сама жизнь.
«Прозрачное солнце осени» – не ностальгия по минувшему, а путешествие на машине времени. Тоска бесплодна по определению, а итог странствия – всегда открытие. Даже если оно масштабом с одну отдельно взятую человеческую судьбу. Потому что История – не на страницах школьных учебников, точнее, там – в последнюю очередь, а в маленьких историях всех и каждого. Как раз такие и рассказывают нам, зрителям, под сводом этого необычного театра без кулис и четвертой стены. Мы приглашены в тёплый, гостеприимный дом на дружеские посиделки – один говорит, остальные слушают. Потом другой, третий и так до первых петухов, пока всё не расскажется до донышка.
Вот он и она на забытом богом полустанке. Ждут поезда. Для девушки (Полина Калёнова) время остановилось, спрессовавшись в наивное (или извечно-женское?) «А как же я?», в ответ на которое услышит безапелляционное «Мне на рекорды давить надо!» Парень (Даниил Толстых) весь уже там, в городе, где медали, лавры и пьедесталы. Ей там места нет. До последней секунды он продолжает лгать, и только с уплывающей во тьму подножки наконец захлебывается криком: «Да не приеду я никогда!». Глядя вослед поезду, сочувствующе кряхтит начальник станции (Василий Куприянов), тоже собирающийся отчалить с родимого полустанка. Одним – дорога, другим – точка на карте. На выбор право имеет каждый, как и обязанность отвечать за его последствия.
Ответственность штука «некомфортная». Так почему бы не сбежать от неё? Таким, как Сергей (Иван Мишин) из «Неоконченного холста», это удаётся почти без труда. Любить себя в искусстве легко и приятно. И что с того, что прославился одной-единственной картиной, и отлично знаешь, что никакой ты не художник, а самозванец, занимающий место, не тебе предназначенное. Перед окружающими можно строить страдающего гения, перед любящей женщиной хитрить бессмысленно. Художницы из Верочки (Елена Маркелова) не вышло, только ретушёр. Но хватило таланта, чтобы быть музой. И сил, чтобы вдохнуть жизнь в омертвевшее сердце возлюбленного. Вот только самоназначенному пигмалиону такая Галатея не по резцу.
Кульминацией постановки становится «Голубиная гибель», которая одна могла бы составить целый спектакль, такие бездны в ней сокрыты. Взгляд, вздох, жест – актёрам хватает немногого, чтобы поведать о своих героях всё. Жили-были старик со старухой (Вячеслав Кузнецов и Людмила Корюшкина,) и огромный город бился, как море, в окна их густонаселённой коммуналки. А вместо золотой рыбки им достались обыкновенные голуби. Радовали птицы всех – и самих стариков, и их соседей – маленькую девочку (Василиса Кузнецова) и её вечно занятых маму с папой (Александра Чичкова и Александр Пацевич), и строгую бабушку (Галина Калашникова). Но уберечь никого не смогли. Чего не дожала истеричная «номенклатурная» барынька Моргунова (Виктория Склянченко), дожмёт дуболом-управдом Брыкин (Михаил Никитин). Куда птичьей верности против людской подлости.
Многоголосая картина советской жизни неожиданно взламывается историей об аресте Грибоедова. «Дуэт» генерала Ермолова, «слуги царю, отца солдатам» (Дмитрий Ячевский) и оказавшегося под высочайшим подозрением поэта (Сергей Загорельский), которому за считанные часы приходится сделать едва ли не самый сложный выбор в своей жизни, разыгран как по нотам, с точностью до полутона. Но, увы, в общей партитуре спектакля звучит явным атмосферным диссонансом, как романс на стихи Дениса Давыдова среди песен Исаака Дунаевского.
Минимум времени для принятия решения, от которого будет зависеть вся последующая жизнь, отведён и героям «Прошлогоднего снега» – Николаю (Павел Гребенников) и Вере (Нелли Шмелёва). Оба уверены, что снег этот давным-давно растаял, но спустя пятнадцать лет обнаруживают, что у каждого в душе осталась одна-единственная искристая звёздочка, способная осветить путь к самому себе. И друг к другу. Такой же неугасимой оказывается и свечечка, память о которой бережно хранит отец (Дмитрий Ячевский) давно выросшего сына (Илья Ковалев). В этой истории актёры за текстом проживают больше, чем им позволено выразить словами. У взъерошенного юноши к родителю какой-то свой, внутренний счёт. Они давно живут в непересекающихся мирах, но свечечка ещё теплится. Молодость порывиста – одно резкое движение и всё канет в небытие, и ей гораздо труднее сделать выбор, какой вообще мало кому по силам – забыв себя, вслушаться в другого.
Финальная новелла, давшая название всему спектаклю, балансирует на грани бытовой зарисовки и притчи. В шумном аэропорту встречаются однокурсники, давно и бесповоротно разошедшихся по жизни. Величкин (Антон Алипов) – крупный спортивный функционер, прочно осевший в столице и раскатывающий по заграницам за счёт чужих побед. Галецкий (Олег Алексеенко) тренирует ребят в сибирской глуши, деля с ими победы и поражения, возвращаясь вечерами к любимой женщине, за которой в молодости они ухаживали оба. Земная жизнь пройдена больше, чем наполовину. Случайная встреча заставляет обоих подвести некий промежуточный итог. И высветится он не в том, что они говорят друг другу, и даже не в том, что думают про себя, а во взглядах, которые бросают на своих «предводителей» их подопечные. Каждый выбирает для себя. И как умеет.
Виктория Пешкова
https://lgz.ru/article/prozrachnoe-solntse-oseni-v-teatre-sfera/
Чтобы воплотить мечту, приходится запастись терпением – должны совпасть время и место. Давным-давно, когда Александр Коршунов учился в Школе-студии МХАТ, на встречу со студентами пришёл Окуджава. В конце вечера Булата Шалвовича засыпали вопросами, среди которых был и неизбежный – кто из современных писателей нравится ему больше всего. В ответ прозвучало: «Три Юрия – Домбровский, Казаков и Трифонов». Почему именно они? Не потому ли, что все трое обладали редким умением, сродни магическому – приподнять над буднями серую завесу неизбывности, чтобы проступили из-под неё тихие краски подлинного бытия человеческого. Мысль перенести на сцену эту подробную, неспешную, как угасание осеннего заката, прозу, появилась у будущего режиссёра ещё тогда, в студенчестве. Но прошло чуть ли не полвека, пока над сценой «Сферы» взошло «Прозрачное солнце осени». Потому, что возвращение к себе подлинным, не отфотошопленным под чужие «программы» и «правила», стало настоятельной потребностью уже для очень многих.
Спектакль, который Александр Коршунов определил как «линию жизни в рассказах», составили семь историй: «Неоконченный холст», «Голубиная гибель» и «Прозрачное солнце осени» Юрия Трифонова, «На полустанке» и «Свечечка» Юрия Казакова, «Арест» и «Прошлогодний снег» Юрия Домбровского. Литературный театр самой высшей пробы, стоящий на триаде автор–персонаж–зритель. С любовью отобранные хроникальные кадры: малыша встречают из роддома, паровоз мчит состав сквозь клубы дыма, влюблённые идут рука об руку, не замечая раздрая новостройки, рабочие сосредоточено возводят что-то, что будет стоять, когда и тени их тел не останется на земле. С чувством меры подобрана раздумчивая живопись уютных городских пейзажей. Через пару минут эпоха обретёт предметный план. Возникнут плечистые пиджаки и струящиеся платья, замухрыженные столы и колченогие стулья, потёртые чайники, крахмальные скатерти. Художник-постановщик Ольга Коршунова ткёт пространство из мелочей и деталей, в которых – сама жизнь.
«Прозрачное солнце осени» – не ностальгия по минувшему, а путешествие на машине времени. Тоска бесплодна по определению, а итог странствия – всегда открытие. Даже если оно масштабом с одну отдельно взятую человеческую судьбу. Потому что История – не на страницах школьных учебников, точнее, там – в последнюю очередь, а в маленьких историях всех и каждого. Как раз такие и рассказывают нам, зрителям, под сводом этого необычного театра без кулис и четвертой стены. Мы приглашены в тёплый, гостеприимный дом на дружеские посиделки – один говорит, остальные слушают. Потом другой, третий и так до первых петухов, пока всё не расскажется до донышка.
Вот он и она на забытом богом полустанке. Ждут поезда. Для девушки (Полина Калёнова) время остановилось, спрессовавшись в наивное (или извечно-женское?) «А как же я?», в ответ на которое услышит безапелляционное «Мне на рекорды давить надо!» Парень (Даниил Толстых) весь уже там, в городе, где медали, лавры и пьедесталы. Ей там места нет. До последней секунды он продолжает лгать, и только с уплывающей во тьму подножки наконец захлебывается криком: «Да не приеду я никогда!». Глядя вослед поезду, сочувствующе кряхтит начальник станции (Василий Куприянов), тоже собирающийся отчалить с родимого полустанка. Одним – дорога, другим – точка на карте. На выбор право имеет каждый, как и обязанность отвечать за его последствия.
Ответственность штука «некомфортная». Так почему бы не сбежать от неё? Таким, как Сергей (Иван Мишин) из «Неоконченного холста», это удаётся почти без труда. Любить себя в искусстве легко и приятно. И что с того, что прославился одной-единственной картиной, и отлично знаешь, что никакой ты не художник, а самозванец, занимающий место, не тебе предназначенное. Перед окружающими можно строить страдающего гения, перед любящей женщиной хитрить бессмысленно. Художницы из Верочки (Елена Маркелова) не вышло, только ретушёр. Но хватило таланта, чтобы быть музой. И сил, чтобы вдохнуть жизнь в омертвевшее сердце возлюбленного. Вот только самоназначенному пигмалиону такая Галатея не по резцу.
Кульминацией постановки становится «Голубиная гибель», которая одна могла бы составить целый спектакль, такие бездны в ней сокрыты. Взгляд, вздох, жест – актёрам хватает немногого, чтобы поведать о своих героях всё. Жили-были старик со старухой (Вячеслав Кузнецов и Людмила Корюшкина,) и огромный город бился, как море, в окна их густонаселённой коммуналки. А вместо золотой рыбки им достались обыкновенные голуби. Радовали птицы всех – и самих стариков, и их соседей – маленькую девочку (Василиса Кузнецова) и её вечно занятых маму с папой (Александра Чичкова и Александр Пацевич), и строгую бабушку (Галина Калашникова). Но уберечь никого не смогли. Чего не дожала истеричная «номенклатурная» барынька Моргунова (Виктория Склянченко), дожмёт дуболом-управдом Брыкин (Михаил Никитин). Куда птичьей верности против людской подлости.
Многоголосая картина советской жизни неожиданно взламывается историей об аресте Грибоедова. «Дуэт» генерала Ермолова, «слуги царю, отца солдатам» (Дмитрий Ячевский) и оказавшегося под высочайшим подозрением поэта (Сергей Загорельский), которому за считанные часы приходится сделать едва ли не самый сложный выбор в своей жизни, разыгран как по нотам, с точностью до полутона. Но, увы, в общей партитуре спектакля звучит явным атмосферным диссонансом, как романс на стихи Дениса Давыдова среди песен Исаака Дунаевского.
Минимум времени для принятия решения, от которого будет зависеть вся последующая жизнь, отведён и героям «Прошлогоднего снега» – Николаю (Павел Гребенников) и Вере (Нелли Шмелёва). Оба уверены, что снег этот давным-давно растаял, но спустя пятнадцать лет обнаруживают, что у каждого в душе осталась одна-единственная искристая звёздочка, способная осветить путь к самому себе. И друг к другу. Такой же неугасимой оказывается и свечечка, память о которой бережно хранит отец (Дмитрий Ячевский) давно выросшего сына (Илья Ковалев). В этой истории актёры за текстом проживают больше, чем им позволено выразить словами. У взъерошенного юноши к родителю какой-то свой, внутренний счёт. Они давно живут в непересекающихся мирах, но свечечка ещё теплится. Молодость порывиста – одно резкое движение и всё канет в небытие, и ей гораздо труднее сделать выбор, какой вообще мало кому по силам – забыв себя, вслушаться в другого.
Финальная новелла, давшая название всему спектаклю, балансирует на грани бытовой зарисовки и притчи. В шумном аэропорту встречаются однокурсники, давно и бесповоротно разошедшихся по жизни. Величкин (Антон Алипов) – крупный спортивный функционер, прочно осевший в столице и раскатывающий по заграницам за счёт чужих побед. Галецкий (Олег Алексеенко) тренирует ребят в сибирской глуши, деля с ими победы и поражения, возвращаясь вечерами к любимой женщине, за которой в молодости они ухаживали оба. Земная жизнь пройдена больше, чем наполовину. Случайная встреча заставляет обоих подвести некий промежуточный итог. И высветится он не в том, что они говорят друг другу, и даже не в том, что думают про себя, а во взглядах, которые бросают на своих «предводителей» их подопечные. Каждый выбирает для себя. И как умеет.
Виктория Пешкова
https://lgz.ru/article/prozrachnoe-solntse-oseni-v-teatre-sfera/