Как вы оказались в театре «Сфера»?
Удивительным образом.
До курсового просмотра, я ничего не знал об этом театре и на показе чувствовал себя совершенно легко и безответственно, видимо этим и приглянулся. Екатерина Ильинична Еланская сразу предложила мне сыграть главную роль - Троила в «Троиле и Крессиде» Шекспира.
Честно говоря большой репертуарный театр меня пугал. В институте я увлекался Гротовским, читал книги Питера Брука и очень интересовался камерным и студийным театром. Поэтому «Сфера» со своей нестандартной сценой, сразу показалась мне оазисом, мечтой. Это была любовь с первого взгляда.
А как возникло желание стать актером?
Во-первых, спасибо маме с папой за то, что они поддерживали все мои увлечения. Мы жили на Камчатке. С детства я смотрел советские фильмы, которые часто показывали по телевизору в постперестроечный период. Смотрел и мечтал стать артистом кино. Потом отец купил видеокамеру, и я организовал с ним "киноклуб" - снимали коротенькие фильмы. Он был оператором, а я – режиссером и актером. Я был влюблен в Чарли Чаплина, и пытался ему всячески подражать. А в конце 1990-х все, у кого была возможность, уезжали с Камчатки. Мы переехали на мамину родину, в Севастополь, где я закончил 10 и 11 классы и поехал поступать в Москву.
А во ВГИК поступали?
Я туда поступал, но не поступил. Поскольку я грезил кино, для меня это было настоящей трагедией. Я думал, что поступить на актера будет очень трудно, но везде с лёгкостью проходил, и у меня от этого как будто крылья выросли за спиной. Но во ВГИКе мне их на втором туре обрезали... И только поступив в ГИТИС, я впервые познакомился с театром. Мы учились в мастерской Алексея Владимировича Бородина, и одно из первых занятий было просмотром спектакля выпускников этой мастерской - «Дневник Анны Франк» в РАМТе. В нем играли Чулпан Хаматова и Михаил Полицеймако. Они меня покорили: открыли мне совсем другой мир.
Репертуарный театр вас пугал. А как возник интерес к театральным экспериментам?
В ГИТИСе. Сначала об экспериментальном театре мне рассказал мой друг, Евгений Потапенко, с которым мы жили в одной комнате в общежитии, он до ГИТИСа уже учился на актера Екатеринбурге. Ещё мы дружили с первой мастерской Женовача, в которой все было пропитано духом студийности, театральной магии и творчества. Они учились параллельно с нами, а потом превратились в «Студию театрального искусства». Работая в театре, я занимался в лаборатории Владимира Берзина в «Школе драматического искусства». Мне всегда был интересен театр, в котором люди нацелены на погружение в профессию, глубокое изучение материала.
Работа с Екатериной Ильиничной Еланской давала такую возможность?
Безусловно! О Екатерине Ильиничне можно говорить бесконечно. Она была великим режиссером, новатором. Еланская изобрела новый вид театра, ведь никто так больше не работает – без четвертой стены, лицом к лицу со зрителем. Это невольно заставляет артиста быть максимально искренним, стремиться к исповеди на сцене. Кстати, об этом хорошо написано в её книге «Живой театр». Спектакли, которые она поставила, с годами только набирают энергию. Например, «Я пришел дать вам волю», где я играю Степана Разина. Несмотря на наше камерное пространство, зрителя как будто захлестывает огромная энергетическая волна. В этом спектакле поднимаются темы гражданской позиции, поиска самоидентификации человека, отношений государства и человека.
Трудно ли играть в сферическом пространстве?
Это интересно и необычно. Помню, на премьере спектакля «Я пришел дать вам волю» я очень волновался. Огромная роль. Три часа на сцене. Степану Разину по пьесе лет 45-50. Мне 22 года. К тому же я начинаю спектакль с песни «Кони привередливые» самого Высоцкого. Ответственность необычайная. И вот я выбегаю на сцену, играют вступление «Коней...», а я думаю: «Все, сейчас просто упаду от страха!» И я сказал себе: «Если ты упадёшь, это будет совсем странно. Так что держись, поехали!». И запел.
Играя в таком пространстве, не за что спрятаться, если ты «выпал», это сразу видно. Это такое актерское ВДВ – игра в экстремальных условиях. Ты в центре зала, как в центрифуге, зрители вокруг тебя. Адреналин вырабатывается независимо от того давно идущий это спектакль или премьерный «Затейник». Актеры существуют как в открытом космосе: чем сложнее, тем интереснее. А когда я начал попадать на киноплощадку, то понял, что меня особо не напрягает ни камера, ни куча людей вокруг. Это для меня привычная атмосфера.
Время действия «Затейника», о котором вы сейчас говорили, – середина 1960-х, герои вспоминают свою юность в конце 1940-х. Чем эта история может заинтересовать современного зрителя?
«Затейник» – пьеса о страхе. Александр Викторович Коршунов часто говорил нам на репетициях, что надо пытаться по-настоящему погружаться в эту тему. Ведь страх и сейчас существует в обществе. Человек редко признается себе в том, что он чего-то боится. Мы можем признаться, что боимся темноты…Но бывает, что мы боимся ответственности или славы, потому что нам просто страшно оказаться в центре внимания. У каждого свои страхи, и, к сожалению, они нами часто руководят. Только выдающиеся личности умеют преодолеть страх, превратить его в дополнительную энергию.
Почему у главных героев, Сергея и Галины, страх оказался сильнее любви?
Им было по 20 лет, совсем дети, у нее арестовали брата. Возможно, когда им пригрозили арестом Сергея, они просто растерялись...
Мне кажется, что их страх потерять любимого человека, оказался сильнее любви к собственной свободе. И они сломали себя, переломили ради друг друга. Вообще для меня это была главная задача - понять, что такое сломленный человек, «человек с переломленным хребтом», как это передать.
Вам не мешает то, что артист – зависимая профессия и ролей порой приходится ждать годами?
Вы знаете, я думаю, что и кино, и театр невозможны без артистов. Главное, уметь ждать и быть готовым к работе. Екатерина Ильинична сразу пригласила меня на главную роль, и в «Сфере» меня просто засыпали ролями. Играл все, от Стеньки Разина до царевны Подщипы в одноименной комедии Крылова. Каждый сезон выходило по несколько премьер. Наверно, мне повезло, но я за это безумно благодарен.
Вам хотелось бы сыграть какую-то роль? Или самому что-то поставить?
Конечно! Я бы с удовольствием поставил рассказы Джека Лондона или «Моби Дика» Мэлвилла. А сыграть... Недавно я перечитывал пьесы Островского. Читаю «Лес» и думаю: «О, какая же замечательная пьеса! Какая шикарная роль Несчастливцева!». И буквально через три месяца Сергей Виноградов начинает репетировать в в нашем театре «Лес», и мне, о чудо, дают играть Несчастливцева! У меня впервые такое. Премьера состоится уже в апреле. Так что мечтайте и все сбудется! И до встречи в театре!
Ольга Романцова, "Театральная афиша столицы"
