28 октября 2024
"Маяковский. Прогулка" – моноспектакль, приуроченный Московским драматическим театром "Сфера" к 130-летию со дня рождения Владимира Маяковского. За полгода, прошедшие со дня премьеры на Камерной сцене театра, постановка успела получить признание театрального сообщества. Сценическая композиция, созданная ведущим актером театра Александром Пацевичем, получила "Специальный приз жюри" на X Международном театральном фестивале "У Троицы" (Сергиев-Посад). Рассказываю, какие есть поводы, чтобы присоединиться к "прогулке" с Маяковским, у простых зрителей.
Повод оценитьПервое, чему мы громко рукоплещем в спектакле "Маяковский. Прогулка", – это сам замысел.
Идея направить вектор от пореволюционной России до наших дней, следуя за поэтическим импульсом, бесспорно, удачная. Ведь как литературный феномен Маяковский парадоксален. "Поэт революционных масс" вырастает из модернизма и движим установкой на новаторский поиск. Создатель ярких неологизмов, низвергатель авторитетов с морковкой в нагрудном кармане, он уверен, что прорыв в будущее искусства – его личное дело. Бросая вызов устоявшимся образцам, молодой Маяковский проявляет истину: все значительное, что было создано человеком, делалось на свой страх и риск. Как же тут было не принять революцию, не сочинить ей "Оду"? Но где-то мы все это уже слышали, правда? Большой поэт, масса и власть, как олицетворения истории, редко соприкасаются безболезненно. Как правило, такое пересечение заканчивается трагедией: Овидий изгнан, Лорка казнён. А впервые связавший идеи поэзии и революции Артюр Рембо отступает: бежит в Харрар.
В общем, поэт и революция, поэт и история – не всегда звучит исключительно как поэт и будущее литературы. Иногда это звучит и как "поэт и будущее его страны".
Вот почему соблазн актуализировать культурное наследие, соединив тему поэзии с ожиданиями "новой России", нового "культурного Ренессанса" сегодня, понятен. Советская литература первой трети прошлого века предоставляет достаточно материала, чтобы подкрепить эту связь антитезой: мы и они ("загнивающий Запад"). Александр Пацевич, однако, не превратил свой спектакль в агитку, а провел зрителя и по коридору времени, и по вполне конкретным культурным локациям: Москва, Париж, Нью-Йорк. Такой подход стоит оценить, ведь это – отличный повод для социально-политических обобщений, не чуждых самому Маяковскому. А главное, все это отлично подходит, чтобы стать основой для оригинальной драматургии.
Повод насладиться
Драматическая основа спектакля – отдельный повод для наслаждения.
Путь поэта, ясно осознающего и свое призвание, и свой исток в русской литературе, начинается от памятника Александру Пушкину. Солнце русской поэзии – отправная точка метафорической "прогулки", в которой зритель поднимется до вневременной координаты: по замыслу Александра Пацевича, в финале Поэт (здесь уже как отвлечённый образ) восходит в зенит творчества.
Спектакль состоит из четырех частей: "Футурист", "В гостях у янки", "Сердцелюдый", "Возвращение". Каждая из них соответствует отдельному этапу в личной траектории Маяковского, включая посещение им Парижа и Нью-Йорка, столицы мирового капитализма. Ей он посвящает свое стихотворение "Бродвей". Режиссер выстраивает маршрут, соединяя образ перемещения в земном пространстве с ещё двумя видами путешествий – во времени и в глубину собственной духовной жизни. Неслучайно спектакль имеет разноплановое по смыслу, даже избыточное, визуальное оформление: от живописных образов, включая Босха и Малевича, до документальных фоторепортажей, включая довольно современные, с российским триколором.
Картинки мелькают на стенах, как виды за окном несущегося вперёд поезда. Звучащий текст отмеряет в этом пути как остановки, так и долгие перегоны. Звучащая в спектакле проза, фрагменты из личной переписки Маяковского, создает эффект остановок. Ритм театрального действия в камерном пространстве таким образом создается чередованием звучащих стихотворений (самые известные из них – "Стихи о советском паспорте" и "Про это..."), музыкальных номеров, эпистолярной прозы, а также цитат из текстов "Как делать стихи", "Я сам", "Мое открытие Америки" и других.
Повод вспомнить
Кем был Маяковский при жизни и какой путь он прошел в качестве автора? Это немаловажный вопрос для понимания творческого, да и жизненного пути поэта. Начал как футурист и реформатор, закончил как востребованный литератор, обслуживающий актуальную политическую повестку.
Было ли это роковым соблазном для "облака в штанах" или, однажды ступив на скользкую дорожку служения Молоху и Мамоне, повернуть обратно было уже нельзя?
В силу сделанного или не сделанного им выбора, именно этот поэт, вышедший из Серебряного века, превращается в символ пореволюционной эпохи – ее неоправдавшегося оптимизма. Другим таким поэтом-эмблемой времени стала Марина Цветаева. Причина проста. Маяковский как поэт делает шаг навстречу истории и сотрудничает с "кровавой властью". Цветаева, напротив, бежит, отступает в башню из слоновой кости. Оба терпят крушение. Именно они, как никто иной, с отведенных им судьбой высот, духовных высот, были низвергнуты эпохой наиболее беспощадно.
В спектакле звучит стихотворение "Сергею Есенину". Сегодня его самоубийство ставится под вопрос, финал одного из самых лиричных русских поэтов растворяется в мутном туманном пятне. В нем не различить четкие контуры того явного конфликта с эпохой, который был прожит Мариной Цветаевой и Владимиром Маяковским. Оба они на свой лад танцевали смертельный танец с историей. Но именно он погрузил в яркий ореол их судьбы.
Что касается сочинений, за исключением раннего творчества и нескольких зрелых стихов, поэзии (в значении поэзии, а не просто литературного текста) у Маяковского не так много. Однако в этих стихах, как во всех талантливых экспериментальных поисках, сосредоточено много энергии, стимулирующей работу со словом. Маяковского важно перечитывать: получать инициацию.
Дионисийский импульс, жажду быть, импульс первопроходца Александр Пацевич транслировал в камерный зрительный зал на полную мощность:
Ненавижу всяческую мертвечину,
Обожаю всяческую жизнь!
У Пацевича, с точки зрения актерской фактуры, есть все, чтобы замкнуться в образе "мужчины-красавца", "альфа-самца". Но этого, к счастью, не происходит. В "Лесе" Сергея Виноградова он замечательно играет Несчастливцева.Так что ниточка от образа "человека искусства" к образу Маяковского-поэта протянута давно. В сценической разработке этот образ выглядит неоднозначным именно потому, что представлен мифологически одномерно. Был ли Маяковский горлопаном, как он сам себя обозвал?
Повод подумать
Сотрудничество с историей – это сотрудничество с массой, а значит, с человеком массы. Третьего не дано. Данная закономерность в спектакле отражения не получила. Пацевич сосредоточился на мифологии поэта, оставив за кадром теневую сторону жизни Маяковского как обычного человека. Однако каждый мало-мальски о ней знающий зритель не может не задуматься, чем был оплачен образ "поэта масс".
Наказанием для Маяковского становится его близкое окружение, прилипавшее к Маяковскому-человеку, как планктон. Представляя конкретных персонажей и их роль в жизни Маяковского, можно загрузиться по полной. Вот он игрушка в руках меркантильной хищной бабёнки, чей муж, Ося Брик, сотрудничал с КГБ. Володя пишет знаменитое "Лиличка!". Лиличка в своих воспоминаниях оставляет "простодушное признание": нам с Осей нравилось заниматься любовью, и, когда мы закрывались, Володя скулил под дверью. Взрослые люди: развлекаются, как хотят, и, в общем, из истории под дверью ничего не следует, кроме того, что Маяковский не был цельной личностью, его своеобразные отношения с четой Брик описаны в его биографиях.
Если коротко: драматическая жизнь, с двойным дном, и, зная о ее темных пятнах, сложно видеть в Маяковском человека-солнце.
Повод вдохновиться
Маяковский не был солнечной личностью. Но, безусловно, он был поэтом-солярием. Наверное, более подходящих, чтобы переродиться в спектакль, текстов в русской поэзии не существует. Подходящих стать не просто литературной основой для инсценировки, стать поводом для специфически театральной рефлексии: для воссоздания в действии. Александр Пацевич проявил отличное режиссерское чутье, обратившись к мифу и поэзии Маяковского. Спектакль в итоге получился не о поэте, а о поэзии, о творческом вдохновении, об энергии, обновляющей жизнь. Разносторонне одаренная личность, Пацевич является автором музыкальных композиций – ряд стихотворений Маяковского были положены режиссером-актером-композитором на музыку и исполнены в спектакле под гитару: гармонично вплелись в мистерию прогулки с Владимиром Маяковским.
Повод отвлечься
В "Сфере", как нигде, умеют подарить зрителю встречу со смыслами, выталкивающими из мира приземлённых забот. "Маяковский. Прогулка" – спектакль, в комплекте с "выходом из зоны комфорта" дарящий и просто хорошее настроение. Яркий, динамичный, наполненный задушевной камерной музыкой, он длится без антракта 1 час 10 минут и смотрится на одном дыхании. За это ему в итоге извиняешь даже перебор с подчас тревожно пестрящим потоком изображений, визуально оформляющих постановку. Да и может ли быть иначе? Спектакль, в котором трагические конфликты лишь намечены, а пространство камерной сцены максимально заполнено энергией созидания, возвращает к творцу в себе, даёт силы выйти к нему навстречу. Или просто – отвлечься и пойти по своей траектории дальше.
Автор: Елена Янушевская
Фото Ирины Ефремовой
https://rewizor.ru/theatre/reviews/mayakovskiy-progulka-shest-povodov-proyti-po-marshrutu/